Ощущение того, что что-то все-таки не так, не давало покоя. То ли это было от того, что руки изрядно затекли, то ли от непомерного запаха сырости и плесени. В любом случае, что-то было не так, как это должно было быть. Память не хотела приходить на помощь, от этого все приходится делать самому, невзирая на затекшее тело и странные запахи, да к тому же что-то мягкое под собой.
Игорь попытался открыть глаза – тщетно. Веки как будто бы срослись воедино от, казалось, векового сна, и уже не могли разлепиться. Тело не слушалось, как будто Игорь является гостем внутри другого человека, и, несмотря на то что чувствует все то, что чувствует «тело», сделать ничего не может.
Прохладный ветер обдувает лицо – очень нежно, как мать гладит ребенка. Возможно, этот ветер и мог помочь найти в себе силы подняться, если бы не этот странный запах, который приносился ветром неизвестно откуда. Или, скорее всего, не приносился, потому что этот запах был повсюду, а просто перегонялся с места на место, отчего казался еще более своеобразным и будоражащим.
Определив наощупь, что лежит в довольно-таки густой траве, парень попробовал перевернуться на спину, чтобы хоть как-то уйти от запахов и сделать первый шаг к своему пробуждению, но, как он и предполагал, попытка обернулась провалом, обозначив себя лишь легкими покачиваниями из стороны в сторону. Предприняв еще несколько таких попыток, Игорь решил оставить затею и приходить в себя в таком положении, в котором он сейчас находится.
Задав себе вопрос о том, что он тут делает и как он здесь оказался, парень попытался собрать все последние воспоминания, которые старательно путались, воедино. В памяти начали всплывать какие-то картинки и образы, которые сливались в странные бессвязные ролики, в духе рекламного блока по телевизору, когда мы сразу видим переход от шоколада к женским прокладкам и кошачьему корму. Игорь пытался упорядочить свою «рекламу», но этот процесс протекал по своему желанию, оставляя человека, в голове которого этот «блок» прокручивался, всего лишь наблюдателем, причем очень пассивным наблюдателем, неспособным «переключить канал». Но все же обрывки воспоминаний восстанавливали картину; не так хорошо, как хотелось бы, но восстанавливали.
Утро в офисе банка было обычным и ничем не отличающимся от ежедневного утра. Все настраивались на работу и пили кофе, что-то было потом (наверное, работа, но «провал» в памяти убрал эту часть), затем конец рабочего дня. Кажется, он, Игорь, стоял и общался перед входом на стоянку с кем-то о футболе, да, наверное, кубок Испании. Потом он шел к своей машине, видя себя как бы со стороны, дальше обрыв и чернота. Появлялись какие-то образы, что он куда-то едет, или его куда-то везут, затем он носит что-то тяжелое и страшно ругается. Но последние видения могли быть уже сном и иллюзией. Покопавшись еще в воспоминаниях, и осознав, что дело это бестолковое и неблагодарное, парень решил забыться и отдаться сну, который не спешил покидать его тело, уткнувшись лицом в сочную мягкую зелень.
– Эй, Игорь! – кто-то резко проговорил прямо над ухом лежащего парня и потряс его за плечо. – Игорь, просыпайся! Вставай же! – еще раз вскрикнул кто-то и перевернул Игоря на спину.
В этот момент глаза все-таки соизволили разомкнуться, открывая смотрящему вид на унылый болотный пейзаж. Именно болото, в котором находился Игорь, и было причиной этого непонятного запаха. Но это уже не беспокоило парня, и он обвел взглядом местность.
Они находились на поляне, поросшей густой зеленью и небольшим болотным кустарником, который раскинулся по обе стороны от поляны и прикрывал ее с боков. На сотню метров перед ними лежали болотные просторы, поросшие одинокими деревьями-ветками, громадными кочками и мутной зеленью на такой же мутной воде. За этой открытой полосой виднелась гряда деревьев, за которыми, судя по далеким приглушенным звукам, проходила магистраль. С другой же стороны от поляны начинался лес, болотистый лес, с перекошенными огромными, поросшими мхом деревьями и непонятной почвой-жижей под ногами. Кое-где высились участки земли, являющиеся настоящими твердыми островками, их отличали более прямые деревья и густая трава. Что было за лесом, и на какое расстояние он раскинулся, сказать было нельзя, ибо взор терялся в деревьях и прочей поросли, говоря тем самым, что данная растительность не «три сосны», а оконечность чего-то мощного, величественного и зловещего.
Осенний день клонился к закату, давая возможность вечернему ветру прокатить волну особой болотной прохлады по всей округе, заставляя ежится и кутаться в теплые одежды всех, кого он накрывал. Мурашки, появившиеся благодаря ветру, заставили Игоря потянуться и почувствовать что-то, похожее на бодрость, или поверить в то, что он эту бодрость почувствовал. Парень, который тряс его, по-прежнему стоял перед ним, немного наклонившись и вопросительно поглядывая.
– Пришел в себя? – спокойно спросил он.
Осмотрев стоящего перед собой, Игорь едва заметно кивнул головой и что-то буркнул себе под нос. Этого хватило, чтобы нависший парень выпрямился и, сделав несколько шагов к центру поляны, стал всматриваться во всё, что их окружало.
