Переставляя налитые свинцом ноги, Игорь устало брёл в сторону старенького подъезда. В ожидании его возвращения покрытая хлопьями рыжеватой краски дверь была призывно распахнута, подобно мифическим вратам в Ад. Не хватало только соответствующей надписи об оставлении надежды на козырьке, как сходство стало бы несомненным.
В который раз за этот день мужчина быстро обернулся назад, вновь ощутив на затылке чужой настойчивый взгляд, который неустанно преследовал его с самого утра. За спиной, как и час назад, как и восемь часов назад, никого не оказалось. Даже на работе, в духоте шумного опенспейса, где сотрудники офиса летали по этажам плотным роем чёрно-белых трудолюбивых пчёл, Игорь не сумел отыскать того, кто за ним следил. Как не смог отделаться от нервирующего чувства преследования и в раскалённом нутре своей кряхтящей «Шкоды» по дороге домой.
От взгляда словно не было никакой возможности сбежать или спрятаться. Он дёргал незримые струны в душе, рождая чувство растущей тревоги, и не желал отступать.
И даже теперь, поднимаясь пешком на четвёртый этаж, Игорь едва сдерживался, чтобы не побежать, настолько испугала его сама мысль, что некто бесшумно ступал следом и недобрым взглядом сверлил затылок впереди идущего. Но за спиной уже привычно никого не было. Словно в тот краткий миг, пока мужчина оборачивался, робкий наблюдатель успел укрыться в тенях подъезда, опутанного пыльной паутиной и пропитанного едкой вонью кошачьей мочи.
В прихожей, прислонившись плечом к стене, его встречала худенькая Сашенька, держа малышку Лилю. Девочка беспрерывно возилась на руках матери, хныкая и кривя маленький розовый ротик. Даже после поцелуя в лоб от папы её гримаса не изменилась.
– Ну как?
– Зубик почти показался, – укачивая ребёнка, ответила жена. Её терпению Игорь мог только позавидовать. Как супруга целый день напролёт выносила этот сводящий с ума писк и плач, он понять не мог.
– Я там приготовила макароны по-флотски и салат овощной. Будешь? – предложила Саша.
Игорь быстро ополоснул руки, переоделся в домашнее и с тяжёлым стариковским пыхтением сел за стол. Поужинать в благоговейной тишине не вышло. Лиля заливалась плачем с громкостью симфонического оркестра, прерывая и мать, расспрашивавшую мужа о рабочем дне, и вдребезги разбивая все зарождавшиеся вереницы мыслительных процессов в голове Игоря.
– Ты выглядишь совершенно выжатым, – обратила внимание на усталость супруга Саша. – Послушай… Не хочу настаивать, но, может, всё же посмотришь какие-нибудь подходящие вакансии? Сейчас удачное время, на рынке труда много неплохих вариантов…
Лиля завозилась особенно активно, и Саша, словно всегда готовый к запуску заводской станок, машинально принялась её укачивать, а после продолжила:
– Мне бы хотелось, чтобы ты попробовал сменить место работы. Что думаешь по этому поводу?
– Зачем это нужно? – нахмурился Игорь, накалывая на вилку скользкие, так и норовившие сбежать, макароны. Они походили на мысли в его голове, тоже разбегавшиеся кто куда, стоило попытаться схватить хоть одну. – Я достаточно получаю тут. Нам ведь на всё хватает.
– Я просто подумала, что сейчас ты можешь подыскать себе что-нибудь с лучшими условиями. С удобным расположением, с нормированным рабочим днём… Пусть и с меньшей зарплатой. Но ты зато больше времени будешь проводить дома, со мной и Лилей. Малышке тебя не хватает, как и мне. Ты с утра и до самой ночи сидишь в офисе, а приезжаешь совершенно вымотанным.
Игорь прикрыл глаза, спрятавшись за частоколом чёрных ресниц, чтобы жена не заметила панику, блеснувшую на дне его зрачков, а после, постаравшись держать голос под контролем, ответил:
– Я подумаю. Но если честно, мне нравится и нынешнее место. Может, я и провожу там большую часть дня, но плюсы перевешивают. Я участвую в интересных проектах, а начальство относится ко мне, как к опытному и надёжному специалисту.
Чёрта с два ему нравился этот гудящий беспокойный улей, где каждый так и норовил побольнее ужалить соседа! Сколько раз Игорь мечтал сбежать оттуда, сверкая пятками: дерзко бросить заявление на стол начальника и, развернувшись, гордо уйти посреди рабочего дня.
– Я знаю, – с сокрушённым вздохом призналась Саша, поднимаясь с места. – И всё же не теряю надежды, Игорь. Посмотри, как Лилечка успокаивается в твоём присутствии. У неё так блестят глазки! Словно она готова с утра и до самой ночи глядеть только на тебя одного!
Ребёнок, и правда, немного притих. Дочка водила слюнявым языком по рту и слегка опухшим губам, а её влажные тёмные глаза, так напоминавшие пронзительные глаза матери, неотрывно следили за папой, который ловко орудовал вилкой.
Но это счастливое мгновение длилось ровно столько, сколько нужно, чтобы не пресытиться им, – одно мгновение. Через секунду личико Лили снова скривилось, девочка захныкала.
– Сделать ванну? – предложила Саша, убирая посуду в раковину. Она даже не поморщилась, когда дочка снова зашлась в плаче. Для неё эти звуки давно стали привычным фоном, и она продолжала с материнской заботой чётко и уверенно выполнять свои обязанности.
– Да, если тебе не очень сложно. Я пока распечатаю несколько бумаг.
