Мерцающий свет. Холодный мерцающий свет. Глаза раскрыты максимально. И головная боль. Звон в ушах. Открытый рот, и я даже не понимаю, кричу я сейчас или нет. Длинная ртутная лампа, оторванная с одного конца, маятником разрезает пространство комнаты с бело-синими красками. Это больничная палата. Очень похоже. Я привстаю, щурюсь. Световой след маятникового движения лампы. Пробегающие тени в коридоре. Слух из тонкого, разрезающего голову звука уходит, за ним надвигается гул, и вот я уже различаю звук покачиваний лампы. Слышу: “Скорее туда! Вниз! Скоро снова будут толчки!” Пробежали снова тени мимо дверного проема, я встаю и продвигаюсь к двери, тру висок и глаза. Как тяжело. Моя обувь внизу, надеваю кеды. Выглядываю в коридор. Тут и там на полу обвалившиеся куски подвесного потолка, провисшие провода.
– Эй, ты! Скорее вниз!
Я увидел женщину метрах в двадцати от меня, у конца коридора, наполовину за проемом. Машет мне. Я сделал буквально шаг, и меня подбрасывает, я падаю лицом на пол, рядом со мной падает здоровая металлическая балка в нескольких сантиметрах от моей головы. Я поднимаю глаза и вижу пыль от осыпавшегося сверху гипсокартона. Искрящиеся провода. И крик. Крик маленькой девочки. Пронзительный. Я поднимаюсь на колени. Впереди еще видна женщина, которая меня звала.
– Давай быстрей! Скорее! Тут лестница!
Я начинаю очень быстрыми шагами приближаться к ней, за пару метров до проема она исчезает. Я сворачиваю направо в проем, женщина уже на межэтажной площадке и за руку держит ребенка. Я лечу за ними, я перескакиваю через ступени, я догоняю их. Опять начинает потряхивать здание. Я вижу цифру «один», но лестница еще дальше уходит вниз, женщина с девочкой ринулись выходить на первом этаже.
= Давай в подвал! Там безопасней!
– С чего ты взял? Давай просто выберемся отсюда!
= Можем не успеть выбраться! За мной!
И я уже спускаюсь первым. На межэтажной площадке я вижу дверь в подвал, в голове: “Хоть бы открыта”. С ноги на скорости врезаюсь в нее.
Резкая острая боль. Пара миллисекунд, наверное, прошла перед тем, как я так заорал, наверное, как никогда. Сверху уже подлетела эта женщина и, потянув на себя эту дверь, пропустила вперед девочку. Затем, схватив мои руки, подняла меня на колени и отвесила мне пощечину.
– Да прекрати орать! Соберись!
Я тяжело и надрывно дышу.
= Хорошо! Ищите крупные своды! Под ними будет безопасно!
Мне кажется, я выбил сустав стопы. Это просто жесть какая-то. Я ковыляю за моими спутницами. Слышу людские крики.
= Подожди!
– Что?
= Тихо, послушайте!
Мы остановились втроем, и я, прислушиваясь, задержал взгляд на девочке. Она смотрела на меня мокрыми большими глазами. Это определенно звук от людей. Мы двигаемся в том направлении, опять начинает потряхивать.
Мы поворачиваем направо и видим четырех человек, стоящих у металлической двери и пытающихся вскрыть ее какой-то трубой. Мы метрах в шести. Я вспоминаю, что перед входом в подвал, когда я налетел ногой со всей силы на дверь, был пожарный щит с металлическим топором и что в момент удара и появления острой боли, когда мой мозг от прилива адреналина стал быстрее думать, у меня пролетела мысль: “Жаль, что не аптечка”.
= Идите к ним, я ко входу в подвал! Там топор на щите!
Женщина, держа за руку ребенка, посмотрела на меня со сдвинутыми бровями и, тяжело вдохнув, выдала новый план:
– Идите к ним, я быстрее!
Она с места побежала туда, откуда мы пришли. Я смотрю на девочку и протягиваю ей руку. Она, закутанная в плед, смотрит на меня испуганными глазами и крутит головой. Я хватаю ее в охапку, она начинает кричать мне прямо в ухо. Выскальзывает из пледа и на мою поврежденную ногу падает своими ножками. Я подхватываю ее за пояс.
– Эй, оставь девочку!
= Да мы к вам же бежим! Я ранен, сейчас одна бежит за топором вам помочь!
Ко мне подлетает молодая девушка, обнимает девочку, приподнимает ее и быстрым шагом идет к двери, у которой теперь просто тупят трое. Я ковыляю к ним. Сзади слышу бег, оглядываюсь, это та женщина с топором, в паре метров до двери. Она обгоняет меня, подлетает к двери и вставляет лезвие между створками, ей пытаются помочь. Она передает топор и обнимает девочку, держит ее за лицо и говорит, что все будет хорошо. С дверью возится какой-то дед.
= Давай сюда топор! Я знаю, что нужно сделать!
– Отвали, я уже почти все.
Вновь начинает потряхивать. Девочка опять заливается криком.
– Сейчас опять начнется!
= Давай, мать твою, топор, я вскрою эту дверь!
Я хватаю металлическое древко, дед, видно, устал и, не сопротивляясь, просто отпустил топор. Не могу сказать, что у меня был какой-то план. Дед просто отогнул от замка створку сверху, а я вставил обратную сторону лезвия, на котором был клин, в нижнюю петлю и раскачал ее. Вышел рычаг. Приподнятая дверь слетает с пружин и петель и придавливает парня слева, но при этом проход открыт. Дед первый полез в тоннель – это какой-то коллектор.
= Бегом туда! Там каменный круглый свод – это безопасно!
Оттаскиваю дверь от парня, пока все проходят, начинает трясти уже по-серьезному.
= Ну давай же! Стягивай ее с себя!
Все зашли, кроме меня и этого парня. Пара движений, и он освобожден. Началось обрушение перекрытий. Я держал парня за руку, как вдруг он резко остановился. Я уже был почти за дверью и не понял, что случилось. Обернувшись, увидел, что я тяну руку… остальное был мусор обрушения, из которого она торчала. Не знаю, на сколько я замер, но если в момент прыжка в дверь в начале подвала я думал быстро, то сейчас я впал в умственную кому. Затем произошел сильный толчок, я подлетел и выпустил ладонь паренька. Я ударился о стену, неудачно приземлился на больную ногу и заорал от боли. Дальше помню, что проход стал обрушаться, и там, где была дверь, уже завал. Все время толчков я пытался выбраться подальше от двери, но я просто бултыхался в тоннеле – меня подбрасывало, катало, мне кажется, прошла целая вечность, пока это очень резко не прекратилось. Я лежу на каменном полу с закрытыми глазами, глубоко дышу, боль накатывает на меня. Я слышу стоны, поднимаю голову и в мерцающем тоннеле вижу впереди идущую ко мне женщину. Теперь и она еле волочится.
