Ризван остановил машину на обочине горной дороги, ведущей в Пиркули, чтобы насладиться свежим лесным воздухом. Деревья были одеты в свои наилучшие золотисто-багряные наряды осеннего сезона. Местами зеленое покрывало травы и кустов только подчеркивало роскошное красно-желтое убранство природы. Убранство, впрочем, знаменующее увядание и скорый конец, необходимый для возрождения в новом году.
Ризван не переставал поражаться природе и ее законам. «Отыскать бы вот только художника, нарисовавшего эту картину, – думал он. – Но, очевидно, в этой жизни не суждено сделать это».
Он любил наслаждаться красотой осени. Это был его любимый сезон. Правда, раньше он любил лето. В детстве все было по-другому. Он приезжал к дедушке и бабушке в Пиркули летом, на школьные каникулы. Тогда радость лета была связана с длительными трехмесячными школьными каникулами. Теперь оставалось только прокручивать воспоминания в памяти, словно киноленту хроники какого-то поистине сказочного прошлого. А ведь все оставалось тем же: горы, река, пруд недалеко от дома, деревья. Но давно покинули этот мир и родители, и дедушка с бабушкой. Ризван прикинул – последние школьные каникулы он провел здесь двадцать четыре года назад. В этом году ему стукнуло сорок.
Воспоминания… Опять они стали душить его… Никак не может избавиться от их тяжести. Вот живут же люди, не задумываясь о прошлом, легко, весело, предвкушая только радости сегодняшнего дня, подумал Ризван. Конечно, у него в сегодняшней жизни не все гладко. Но, наверно, это не причина для столь длительных погружений в прошлое.
В Пиркули он не был уже три года. Он приезжал в Баку в год смерти матери и на один день махнул в Пиркули, чтобы договориться с соседом по даче и поручить ему присматривать за домом. Младший брат Ризвана ввиду финансовых затруднений тоже собирался покинуть Баку и уехать с Ризваном во Владивосток, где тот жил уже почти пятнадцать лет. Некому было присматривать за дачей, а продавать Ризван ее тогда не решился, и времени не хватило.
У нас отношение к недвижимости другое, подумал Ризван. Мы с трудом расстаемся с домами, где выросли. Всегда возникает мысль: «Это отцовский дом».
Нет, современная жизнь с ее рыночными отношениями диктует практицизм и целесообразность. Может, это и к лучшему. Ведь этот дом для Ризвана превратился в такой груз воспоминаний, одновременно святых и грустных. Теперь ему трудно от дома избавиться, но он почти решился его продать. Он бы оставил дом подрастающему поколению, но, увы, единственный сын Ризвана остался с матерью во Владивостоке. Для него этот дом был чужой и ничего не значил.
Ризван завел «Ниву» и поехал мимо знакомой красоты. Рядом с его дачей жили их старые приятели – друзья его дедушки с бабушкой. Хозяина соседней дачи звали Махмуд. Он был доктором физико-математических наук и долгие годы работал в одном из научно-исследовательских институтов Академии наук.
Ризван позвонил к ним домой в Баку и выяснил, что почти вся семья здесь. Для осеннего сезона это было необычно. Сам Махмуд любил часто проводить время здесь, но всей семьей это было делать трудно – все работали, а именно его дочь и сын.
Дочь Ульвия и сын Гасан – друзья его детства, с которыми Ризван скакал по лесам и полям…
Все повторяется каждый раз, когда он приезжает сюда. И время будто замедляется здесь – есть какая-то неторопливость в сельской жизни.
Ризван остановил машину и вышел. Ему надо было вначале взять ключи от дома у соседа, с которым он договорился, чтобы тот присматривал за его дачей. Ворота отворил внук.
– Дедушка болен, уже два месяца почти не встает с постели, – ответил тот на вопрос Ризвана, как здоровье Гамид-аги.
– Я хотел бы его видеть.
Они прошли в дом. Гамид-ага лежал в небольшой комнате, на тахте. Одна из его невест прибирала комнату. У него была большая семья, двое из семи детей жили здесь с семьями. Одна на первом этаже, другая на втором.
«Большая семья – это много проблем и разговоров, но это и много заботы о тебе, когда ты состаришься. Это и есть ценность традиционной семейной жизни», – подумал Ризван.
Гамид-ага узнал Ризвана.
– Приехал, – пролепетал он слабым голосом. – За твоим домом мои внуки присматривают… Все в порядке.
Он замолчал и посмотрел в потолок. Какие мысли пришли ему в голову, подумал Ризван. Как плохо быть старым и немощным. Лежать вот так… Остается только вспоминать о прошедших днях… Ризван подумал, что как хорошо, что он …пока… молод. Правду сказал один из писателей: «Пока ты молод, ты бессмертен». Гениально.
Ризван начал рассказывать Гамид-аге о своей жизни во Владивостоке. Он говорил, говорил и в конце сообщил:
– Вот приехал сюда… Думаю… может, продать дом. Я стал редко сюда приезжать. Мне тут ловить нечего, вы же знаете.
– Твой брат?..
– Мой брат собирается со мной уехать. Жить ему сложно в Баку.
– В Баку тоже сложно?
– Хорошую работу сейчас сложно найти всем. Заработать, я имею в виду бизнес, еще сложнее. Правда, в России тоже нелегко. Нас, черных, как они нас – кавказцев – называют, там не любят. Но у меня есть немало знакомых. Меня оттуда не погонят. Жена у меня русская… Ее родственник работает в мэрии Владивостока на большой должности. В общем…