– Разводы я люблю гораздо больше, чем свадьбы. Очень забавно наблюдать, как люди, буквально пару лет назад с придыханием повторявшие: «Обожаю своего мужа», «Моя зайка – самая лучшая», публиковавшие в соцсетях ежедневно по миллиону фотографий со счастливыми улыбками и поцелуйчиками, внезапно начинают поносить друг друга на чем свет стоит.
Я покосилась на хорошенькую блондинку, сидевшую за столиком у окна. У нее странное чувство юмора, если она способна радоваться таким вещам.
– Мне казалось, что разрыв отношений – всегда трагедия, – сорвалось с моего языка, хотя я не собиралась спорить. – Нелегко пережить расставание с любимым человеком.
– Это с какой стороны посмотреть, – усмехнулась незнакомка и уставилась на меня пронзительно-голубыми глазами. – К примеру, если ваш парень внезапно женился на другой, вы будете считать, что он навсегда для вас потерян, начнете страдать. Но на самом деле нужно просто подождать несколько лет – он усвоит урок, вот увидите.
Я смутилась. Мне вдруг показалось, что девушка заглянула прямо в мою душу. Она угадала: год назад мой жених переметнулся к сопернице, и я до сих пор не оправилась от этого удара.
– Вы так думаете? – мой голос дрогнул. Почему-то ее слова прозвучали веско и серьезно, словно она была уверена в их истинности.
– Я вам обещаю, – заверила незнакомка.
Я посмотрела на нее более внимательно. Симпатичная девушка, с благородными чертами лица, тонким прямым носом, высоким лбом и легкой усмешкой на губах. Дедушка сказал бы, что в ней чувствуется порода. Одета и причесана моя визави тоже с отменным вкусом: я с завистью пробежалась взглядом по крупным, аккуратно уложенным локонам, персиковому платью, осторожно обнажавшему одно плечо и туфлям на высоком каблуке. Единственная деталь, слегка выбивавшаяся из образа нежной маргаритки – тяжелый серебряный браслет, каждый сегмент которого изображал сцену из жизни Рамзеса II: битву при Кадеше, взятие Дапура, женитьбу на хеттской царевне и разгром шерданов. Я, со своей любовью к истории, моментально узнала воплощенные в металле египетские росписи.
Украшение явно сделано на заказ – объединить в браслете всю биографию фараона, жившего 34 века тому назад, не придет в голову ни одному ювелиру, собирающемуся растиражировать свое изделие. Какой странный выбор для девушки – широкая армилла смотрелась на тонком запястье чужеродно.
Пока я рассматривала браслет, незнакомка встала со стула, подхватила клатч и вышла на улицу. Я проводила ее завороженным взглядом и почувствовала, что горький комок, поселившийся в горле со времен свадьбы моего любимого, внезапно исчез.
– Ура молодым! – заорали со всех сторон. Я растерянно оглянулась и вспомнила, что мы празднуем помолвку моей дальней родственницы – то ли племянницы, то ли, наоборот, тети, но по возрасту мы ровесницы.
Семейной сплоченностью и численностью клана мы способны удивить даже Форсайтов: на всех значимых мероприятиях присутствует не менее ста человек родни. Вот и сегодня кафе полностью занято нами, не считая тонкой прослойки друзей жениха и невесты.
– Маш, ты помнишь, как зовут нашу тетю? – спросила моя младшая сестра Мира, плюхаясь рядом.
– Не тетю, а племянницу, – поправила мама. – Кажется, она Настя.
– Нет, она для них тетя, – влез папа. – И ее имя Катя.
– Нет! – не согласилась мама. – Ее прабабушка – дочь твоей бабушки от первого брака, следовательно, вы с ее бабушкой брат и сестра, а Маша и Мира для Насти – тети.
– Ты не права, – уперся папа. – Это Катя – дочь твоей двоюродной тетки от второго брака, просто вы с ее матерью одногодки, вот ты и запуталась.
– Да какая разница: Катя, Настя, Таня, тетя, дядя – главное, поскорее поздравить и свалить. Между прочим, у меня завтра тренировка. Надеюсь, жених не будет рассусоливать – быстренько напялит кольцо, и мы свободны, – ответила Мира и положила в тарелку салат.
Моя сестра не отличается сентиментальностью и склонностью к романтизму. Все это досталось мне, поэтому я учусь на художника, а она занимается профессиональным боксом и придерживается слегка циничного взгляд на жизнь.
На пороге показалась невеста с прической а-ля маркиза де Помпадур: на голове красовалось какое-то сооружение, напоминающее замок, из башенок которого во все стороны торчали декоративные заколки в виде цветов. От этого лицо казалось непропорционально маленьким, а череп – сплющенным на затылке. Девушка оделась в синее вечернее платье до пола, расшитое пайетками, стразами и длинными перьями. Лиф украшали чудовищного размера розы, мешавшие родственнице обозревать окружающих. Выглянув из-под них, она устремила взгляд, полный обожания, на невысокого брюнета в дорогом костюме.
С его появлением я ощутила, как атмосфера в зале резко поменялась – все как будто приободрились, стали веселы и говорливы. Меня охватила волна беспричинного ликования – захотелось петь, танцевать и смеяться. Даже Мира оторвалась от салатика и улыбнулась. Возникло странное ощущение, будто на свете вообще не существует ничего плохого – только сплошная радость.
