Глава 1. В Киеве на Русановке
– Короче, чувачки, я все узнал. Как получаем дипломы, отпуск две недели. Потом едем все в Москву, являемся в ГУК. Там нас собирают со всех ин-язов, делят на группы по странам. В основном будут москвичи из военного института переводчиков, из Минска пару ребят и мы. Мы уже назначены в Мозамбик.
В последних числах мая 1980 года, утром, в квартире на первом этаже одной из русановских многоэтажек встретились три выпускника переводческого отделения Киевского Госуниверситета: Костик Каретник – хозяин квартиры, его закадычный дружок Шурка Ярцев и их приятель Борис Тиманович. Собираться у Костика – дело обычное, за пять университетских лет многие их однокурсники освоились здесь не хуже, чем в собственном доме. Однако посиделки по утрам – это бывало только после слишком серьезного загула накануне, когда гости оставались у Костика ночевать.
Но в тот день все трое были, что называется, «ни в одном глазу» и на кухонном столе не было ничего, кроме оловянной пепельницы, похожей на миниатюрную селедочницу и полупустой пачки «Примы».
Борис рассказывал:
– Отпуск можно брать через год, целых сорок пять дней! Билет в отпуск оплачивают в оба конца. Два года работы засчитываются, как срочная служба в армии. Так что, мужики, где-то в августе двинем.
– Что, все втроем? Клево! А там тоже вместе будем? – Шурка, компанейская душа, был готов куда угодно, лишь бы с друзьями.
– А в Москве где жить? Это же не в один день все будет? – спросил Костя, прикидывая, можно ли взять с собой жену.
– Будь спок. В Москве общагу дают. Но кто хочет, может остановиться у родственников. У кого таковые имеются, – Борис глянул на Шурку.
– О, я у жены буду. Они в Подмосковье живут.
– Ну ты, Шурка, как всегда, лучше всех подсуетился, – подмигнул Борис. – Но, видишь, не всем такое счастье.
– Ладно, Тима, не гони, лучше скажи, как с португальским будем? Все-таки это не испанский.
– Да о чем ты, Шурка, – усмехнулся Тиманович. – Летом полистаешь учебник – и вперед. Родственные же языки.
– А как же с женами? – беспокоился Костик. – Они могут сразу с нами ехать?
Костик почти все пять университетских лет, как какой-нибудь герой из курса ранней западно-европейской литературы, добивался взаимности и вот, наконец, недавно женился.
– Эх, Коська, жениться надо было внимательнее, – проговорил Борис, выпуская струю табачного дыма. – Сомневаюсь я, что твоя Лелька так и бросится за тобой в загранку.
– А ты не очень-то, – проговорил Костик. – Что ты о ней знаешь?
– Ей работа в интуристе светит, так что не боись, она здесь скучать не будет. Да ты слушай. Девчонки могут приехать позже, месяца через два-три. Им пришлют вызов из ГУКа.
– А чего же майор гнал, что за границу без жен не выпускают?
– возмутился Шурка Ярцев. – Мы тут переженились все, как…
– Ну-у, два месяца ждать, это долго, – протянул Костя.
– Да, месяца через два, не раньше. Но! – Борис значительно поднял вверх указательный палец, – Они будут получать здесь нашу лейтенантскую зарплату – по сто двадцать рэ!
– О, не слабо! – воскликнул Шурка. – Но, надеюсь, это не все?
– Таки да! Там мы будем получать в ВАЛЮТЕ по семьсот долларов в месяц!
– Что, прямо доллары будут платить?
– Да, держи карман. Кто тебе их покажет. Счет нам откроют. Внешэкономбанк такой есть в Москве. Так вот, туда нам будут перечислять такие… инвалютные рубли. А мы, как приедем, можем снимать там чеки: ну это вроде морских бонов, для Березки.
– Да ты что! Во клево!
– Как это ты, Борик, все разузнал? Может, липа? – заметил Шурка. – Что-то сомнительно, чтобы столько платили.
– Да что я зря, что ли, майору с третьего курса отчеты писал! Источник информации достоверный, лучше не бывает.
– Ну зря или нет – это тебе виднее, – хохотнул Костик.
– Ну так и не выступайте! Ладно, чувачки, надо это дело обмыть, – Борис встал и начал рассовывать по карманам сигареты, зажигалку, очки в плоском кожаном очешнике с желтой олимпийской эмблемой. – Коська, мы сбегаем, а ты тут пока насчет закуски покопайся у мамы в холодильнике.
– Да не, ребята, я с вами. Еще одиннадцати нет, вам не дадут.
– А тебе, что, дадут?
– Аск! Мне тетя Фрося всегда отпустит.
Тетя Фрося – продавщица винного отдела ближайшего гастронома, немолодая уже, но пышная «пергидрольная блондинка», была своего рода знаменитостью в кругах русановских выпивох. Свою клиентуру она, соответственно каким-то собственным критериям, делила на несколько категорий: «интеллигентный клиент», «приличный мужчина», «алкаш чертов», «пропащий», «несчастненький» – последние два не удостаивались существительных. Всегда вежливый Костик пользовался ее особым расположением и назывался «хороший мальчик».
