Глава первая
Листая страницы памяти
Однажды, гуляя по парку, я увидел, как на соседней аллее со скамейки поднялась женщина и пошла к выходу. Перейдя дорогу, отделяющую парк от жилых домов, она скрылась за ними.
Я продолжал свой регулярный моцион. Уже возвращаясь с прогулки, пошел по той самой аллее и на одной из скамеек увидел толстую тетрадь в коричневой обложке.
«Наверное, забыла та женщина», – подумал я. Любопытство взяло верх над здравым смыслом.
Открыл тетрадь в надежде найти следы хозяина, перелистал, но тщетно. Ничто не указывало на автора: ни имени, ни адреса. Плотная завеса тайны скрывала от меня хозяина тетради.
Вечерело. Открыв первую страницу, я начал вчитываться в строки, написанные торопливым, угловатым почерком. Это были страницы дневника таинственной незнакомки, своеобразная исповедь.
Я задумался, почему она его оставила. Первое, что приходило в голову: забыла или хотела этим поступком отсечь прошлое.
Строго говоря, это был не совсем дневник: незнакомка вела записи отрывочно, перескакивая с одного события на другое, хронология просматривалась с трудом. Но чтение увлекло меня, перед глазами возникали образы из дневника, мелькали события. Они вызывали сопереживание, будили во мне воспоминания о собственном прошлом.
Первая страница открывалась словами:
Воскресенье. Постылое одиночество. Дети живут сами по себе, своей жизнью.
Вокруг никого, я одна, перебираю старые фотографии, листаю в памяти страницы своей жизни.
Как точно сказано в одной песне (автора стихов я не помню): «Одиночество — сволочь! Одиночество – сука!»
Детские фотографии напомнили мне, как мы всей семьей мотались вслед за папой по гарнизонам. Он был военным инженером, автором изобретений, которые внедрялись в воинских частях то в Закавказье, то в Прибалтике.
Подумала: ну почему не могли зачать меня на два месяца позже? Глядишь, запись в паспорте была бы другая. Место рождения «Рига, Латвийская ССР» звучит лучше, чем «Сумгаит».
Пожелтевшие фотографии родителей. Они сидят, прижавшись друг к другу
Папа для нас был непререкаемым авторитетом. Его слово было законом, хотя он ни разу не повысил голос, да и вообще говорил редко, но убедительно.
Мама, мягкая, женственная натура, воспитывала во мне уважение к мужчине, любовь к труду, порядку в доме, тягу к знаниям, светские манеры.
Все это вошло в мою плоть и кровь, вылилось в преклонение перед родителями, перешло к моим детям.
Старые фотографии окраин Москвы. Папу перевели в ведущий институт по прикладной военной тематике, где он стал заведовать одной из лабораторий. Он к тому времени был уже доктором наук.
Квартиру мы получили в спальном районе недалеко от института, небольшую двухкомнатную в хрущевке. Типичный район c типичной пятиэтажной застройкой, до метро добираться далеко, до магазинов тоже. Правда, школа была близко.
А вот и бабушка… жизнерадостный человек старой закалки, она любила рассказывать о своих корнях. По ее словам, мы происходили из древнего рода польских князей, в Подмосковье до революции у нас была усадьба, которая носила название рода.
Бабушка всегда ходила без нижнего белья, надевая по несколько юбок. И меня этому учила: «Не стягивает, продувает, чувствуешь себя свободно. И пописать просто, не нужно приседать, оголять себя – остановилась, сделала свое дело и пошла дальше. Да и в постели не надо барахтаться, стягивая панталоны».
Видимо, от нее у меня привычка ложиться в кровать голой.
Помятая фотография с оторванным уголком – дедушка. Окончил Московский государственный университет, был доктором наук, профессором, его изобретения дали толчок развитию промышленности.
А вот и двоюродный брат, тоже окончил МГУ, тоже доктор наук, только с другой специализацией, тоже известен в мире науки и производства.
Коренная москвичка из интеллигентной семьи – такой образ незнакомки нарисовали мне эти строки. Стемнело, читать стало невозможно, и я пошел домой. Начал накрапывать дождь. Боясь, что тетрадка размокнет, положил ее за пазуху.
На следующий день, взяв с собой тетрадь, опять отправился на прогулку по старому маршруту в надежде встретить таинственную незнакомку. В парке народа было мало, незнакомку я так и не увидел. Погуляв, присел на старую скамейку и принялся читать дальше.
А вот и мои фотографии
Линейка, меня приняли в первый класс, рядом гордые родители – дочка стала школьницей.
Я до сих пор храню дневники с пятерками, нотную тетрадь, как и старые книги, журналы – в основном «Новое время», который был тогда популярен.
