…Старинное поместье на зелёном холме.
В гостиной у камина такого размера, что трубочист в него мог бы войти не наклонившись, человек с обветренным лицом читает газету. На безопасном расстоянии от пламени растянулся датский дог. Еще дюжина собак раскинулись на ковре. Судя по тому, как крепко они спят, собаки набегались до изнеможения.
– Вот это бизнес!! – Мой муж стоит в дверях нашего коттеджа, держась за притолоки и сияя, как ребёнок, увидевший рождественскую ёлку. – Представь? Санаторий для богатых собак, страдающих ожирением и впавших в депрессию от города. Все, что нужно делать – это выводить их на долгие прогулки и почти не кормить. Бегом, наперегонки, по лесам и полям, переплыв реки, подъём на холмы… За неделю проходит депрессия и за месяц – ожирение. Оооооо, я хочу, хочу так жить!
Где в безднах интернета он вычитал этот сюжет, и сам не помнит, и найти больше не смог, но видение особняка на холме и множества собак, которым нужна помощь, загипнотизировало нас обоих. Видимо, оно произвела такое мощное впечатление на подсознание, что в конце концов мы и оказались в большом белом доме на зелёном холме в окружении множества собак.
Их двадцать семь, и все они наши.
* * *
Явилось нам это видение в Англии, где я почему-то оказалась, выйдя замуж за датчанина.
Малолюдная, зеленая, древняя страна после вымороженной Москвы, задушенной пробками. Игрушечная, тёплая реальность, обнимающая человека, льнущая к нему, как миниатюрная собачка старинной породы.
За нашим вполне современным домом начинается ряд избушек с крышами, одетыми кружевной проволочной сеткой, чтобы не разлеталась солома. Неправдоподобно живописные, они зарегистрированы как национальное достояние. В них живут люди, но, как в музейной экспозиции, менять в домах ничего нельзя.
Извилистые переулки, один уютнее другого, сливаются в тупички, засмотришься, замечтаешься – и не выберешься. Входные двери в домах – стеклянные, заборов нет, вместо них – вечнозелёные изгороди… Пальмы! Цветущие пальмы в начале января! Кактусы в метр высотой… Кусты вьющихся роз со свежими желтыми бутонами. Птицы заливаются на все голоса – утром одни, вечером другие, а днём все вместе. И ночью в густой темноте, позолоченной фонарем, в нашем вечнозелёном крошечном садике насвистывает какая-то заливистая птаха, такая же счастливая, как я…
Первым утром я вышла в тапочках на улицу, чтобы посмотреть своими глазами со стороны, не сплю ли я и правда ли это наш самый настоящий английский коттедж с чугунным фонариком и бронзовой щелью для почты. Отполированная крышка над ней лязгнула, разбудила нас утром. Из просвета в двери свисало письмо на непереводимом языке, из которого я знаю только алфавит. Письмо держали две черные щетки.
И настоящий камин. И кочерга к нему с бронзовой ручкой! Они тут есть у всех!
Я чувствую себя ребенком в стране чудес. И главное из них – мой иностранный муж.
Всё в нем – другое, неожиданное, чудное и высококачественное.
Он ест пельмени и варёную кукурузу ножом и вилкой. Он пьёт только молоко (зато сколько). Он употребляет удивительные выражения: «Ты права», «Никогда не говори мне сорри», «Что бы ты хотела на завтрак?» и «Я пошел варить воду для яиц».
Он приносит мне в постель чай, который сам не пьёт и не умел «варить», но ради меня научился управляться с пакетиком, и бутерброды из божественного солоноватого хлеба, который сам испёк в хлебопечке, а еще свежий йогурт, который с вечера заквашивает в йогуртнице.
Вечером, приехав с работы и застав меня за компьютером, он радостно спрашивает, поедем ли мы в город или поужинаем дома? А что я желала бы съесть? И когда я планирую закончить, чтобы ему быть готовым с ужином, который он готовит с микровесами, стальным термометром и секундомером, а подает на разогретых тарелках.
Мне кажется, я попала на борт космического корабля из фантастического романа.
Командир экипажа в белых джинсах, которые он сам же выстирал с вечера и нагладил с утра, перед уходом на работу появляется, дирижируя первым концертом этого грандиозного русского Тчайкоффского, и следит, нравится ли мне завтрак. Сам-то он встал несколько часов назад, починил газонокосилку и немножко автомобиль. Отремонтировать он смог бы и сам космический корабль, хотя учился только на врача.
Я начинаю привыкать к постоянному вопросу: «Что бы ты хотела?», на который никогда не знаю ответа, и к новому имени «Моё сокровище». Я хотела бы сделать все дела, которых было море в новом доме, вот и всё. Но я ничего не должна. Главное, я не должна уставать. «Мне не нужна домработница, я всё умею сам, мне нужна счастливая женщина рядом!»
Он не разрешает мне рано вставать. Стоит заболеть моей голове, как меня чуть не за руку отводят отдыхать. У меня не стало обязанностей, остались только права. Даже готовит муж лучше меня, во всяком случае, его любимое мясо. Но больше всего он любит сэндвичи и всегда готов перекусить «хлебом с чем-нибудь».
