Посвящается самой нежной девушке на свете – Ребекке
"…почти каждая женщина в любви способна на героизм. Для неё, если она любит, любовь заключает весь смысл жизни – всю вселенную!"
А. Куприн "Гранатовый браслет"
"Сотру навеки твой образ, что сердце хранило так трепетно,
Мечтаю, чтобы ты забыл обо мне и позволил уйти…
Я лишила себя счастья сделать шаг тебе навстречу,
Сердце сжали тиски страха…
Забери наши воспоминания с собой и преврати их в прах
Ради меня…"
Punch «Done for me» (OST "Отель дель Луна")
– Какая яркая луна… светло, как днём, – безмятежно протянула Рене.
Сидевший за рулём Такэо с тёплой улыбкой взглянул на жену: удобно откинувшись на спинку сиденья, молодая женщина наслаждалась свежестью ночного бриза, доносившегося со стороны моря.
Дорога, пересекавшая город, была пустынна; золотистое мерцание фонарей, охранявших её, блекло в щедром серебре полной луны, одиноко сиявшей во тьме полночного небосклона. Терялись очертания коттеджей, скрытых могучими кронами деревьев и листвой неухоженных живых изгородей, безмолвие мрака едва ли нарушал шорох далеких волн. Такэо огляделся в поисках мотеля или гостевого дома: ночь застала супругов в пути, и они уже несколько часов тщетно искали место для ночлега.
– А может, заночуем в машине? – бодро предложила Рене, посмотрев на мужа.
Тот покачал головой и мягко промолвил:
– Нет, родная, не в твоём состоянии.
Рене расстроенно насупилась, выпятив губу и вызывав у Такэо привычную полуулыбку. Мужчина протянул руку и сжал её холодную ладонь:
– Потерпи немного, мы скоро найдём какую-нибудь гостиницу.
– Смотри, отель! – воскликнула выглянувшая в окно жена.
Такэо проследил за её взглядом и хмуро оглядел окруженный клумбами невысокий дом и плетистые стебли девичьего винограда, покрывавшие стены и козырек небольшой веранды.
– Маловат для отеля, – резюмировал он, паркуя машину на стоянке перед домом.
Но Рене его не слушала: сцепив руки в замок, она с детским восторгом и непосредственностью поспешила к отелю и взбежала на крыльцо. Мужчина выудил у багажника сумки, заблокировал дверцы машины и последовал за женой.
– Дорогая, ты уверена, что это отель? – удивленно протянул он, шагнув внутрь.
Перед глазами его вместо холла отеля предстал цветочный зал, заполненный роскошными букетами и живыми цветами в подвесных кашпо. Вдохнув напоенный цветочной свежестью воздух, он оставил сумки возле входа и зашагал вслед за женой, скрывшейся за дверью в подсобное помещение:
– Рене, куда ты?
– Посмотри, как здесь красиво, – прошептала молодая женщина, когда он нашёл её в саду, раскинувшемся за домом.
Такэо огляделся и не сдержал восхищенной улыбки. Щедро залитый алмазным светом луны и погруженный в прозрачные сумерки сад пестрел всевозможными цветами: кудрявыми рододендронами, лиловыми геранями, лохматыми пионами, солнечными бархатцами, элегантными петуньями, нежными гортензиями и роскошными розами. Богатый коктейль ароматов наполнял легкие, опьяняя и без того затуманенное усталостью сознание.
– Давай поищем владельца, – первым пришёл в себя Такэо.
Рене рассеянно кивнула, завороженно глядя на возвышавшуюся посреди сада каменную арку, венчавшую засыпанный розовыми лепестками алтарь. Мужчина опасливо оглядел колебавшееся в арке полупрозрачное дымчатое полотно и схватил направившуюся к нему жену за руку:
– Дорогая, пойдём отсюда.
– Да я только посмотрю, – беспечно отозвалась молодая женщина.
– Только не касайся арки, – попросил Такэо.
Поднявшаяся на алтарь Рене обернулась и неожиданно вскрикнула; бросившийся к ней мужчина заметил лишь блестящую струйку куфии*, с шипением уползавшей прочь.
– Нет… – выдохнул он. – Нет! Рене!..
Молодая женщина без чувств упала на его руки.
– Рене! Рене! Очнись, милая, прошу… Приди в себя, приди в себя! – молил Такэо, с ужасом оглядывая вмиг побледневшее лицо жены.
Осторожно уложив женщину на алтарь, он нашел рану на её лодыжке и, открыв маленькие проколы от змеиных клыков, принялся отсасывать яд.
– Дорогая, очнись, прошу тебя, – вновь воззвал он к Рене, но недвижная женщина хранила безмолвие.
Такэо ещё несколько мгновений вглядывался в любимые черты, затем со стоном прижал к себе жену и глухо заплакал, повторяя:
– Не уходи, милая, не уходи…
– Она тебя не слышит.
Ледяное презрение в мелодичном голосе, неожиданно волной прояснившем сознание мужчины, заставило его вздрогнуть. Такэо поднял заплаканное лицо и окинул шокированным взглядом стоявшую возле подножия жертвенника прекрасную девушку.
Струившиеся по спине и плечам волосы её сияли в лунном свете, тёмные глаза на бледном лице казались бездонными, пухлые алые губы кривила усмешка; облаченная в воздушное платье из белоснежной ткани, со вдетой в локоны винно-красной розой и обвивавшей шею змеёй она показалась Такэо языческой богиней.
– Н-не слышит?.. – повторил он, чувствуя, как слабеют руки. Рене безвольно упала на алтарь. – Н-но… Это… Это всего лишь укус змеи, и я…
– Яд Хранительницы Алтаря убивает в считанные секунды, – констатировала девушка, со слабым интересом разглядывая маникюр на ногтях.
Такэо перевёл полный отчаяния взгляд с бесчувственного тела жены на незнакомку.
