Моя попытка была более чем удачной! Я нашла бутылку Эгилока и сожрала весь.
Уже засыпала, когда окружающие заметили, что-то не так.
Ну и мне, драматичному подростку, захотелось "уйти хлопнув дверью", брякнула что-то эпичное напоследок, прошу никого не винить в моей трагичной смерти, на могилку несите орхидеи".
Приехало два брата-санттара. Ни мой внешний вид полный трагичности, ни полные печали и готовности к смерти глаза не вызывали сочувствия.
С моим бренным телом и израненной душой они не церемонились. Перевернули набок, засунули через рот в желудок шланг и накачали меня водой, как малявки капитошку. Рвало меня сильно и долго, но часть таблеток уже растворилась, давленье падало, я засыпала.
Мужчины взяли меня под белы рученьки и в машину, а после отвезли в заведение с "мягкими стенами" в посёлке Ганино. Врут не мягкие там стены, они плиткой выложены, по крайней мере в реанимации. Там, под капельницей, я и вырубилась, всё это время меня сопровождали два огромных санитара, которых злила очередная малолетка суицидница и постоянно совали под нос ватку с нашатыркой, не позволяя заснуть.
Проснулась я на вторые сутки. Препарат, которого я наглоталась, понижал давление, а у меня болезнь виллебранда в анамнезе, хроническая анемия и как бонус гипотония. То есть давление, моё давление изначально было довольно низкой, а кровь довольно жидкой. Только чудо позволило вытащить меня с того света, но будучи подростком, мозгов оценить произошедшее мне не хватило. Просыпаюсь от того что на меня кто-то смотрит. Я никогда не забуду этот взгляд.
На до мной, склонившись прямо над моим лицом, стояла женщина, её лицо было сантиметрах в двадцати от моего. Её глаза были синие-синие и пустые, казалось в них совсем не было жизни и не отражались блики, как в глазах дохлой рыбины.
