[РУСАЛКА С ПОЛЕСЬЯ]
– Иванка! — раздался знакомый голос из-за плетня, и среди цветов и горшков появился Янко, паренек соседский, что все хороводил вокруг дивчины.
Иванка в испуге глянула — не вышла ли на крыльцо мать? — и к плетню бросилась. Улыбнулась парню. Черные кудри, лицо смуглое с тонкими чертами и скулами высокими — такого красавца на всю деревню больше не было. Высокий и широкоплечий, он был словно молодой дубок.
— Зачем пришел? Или от матери кочергой получить хочешь? — смеется Иванка.
А сама смотрит на парубка, глаз не отводит.
— Ты в лес сегодня пойдешь? – спросил Янко. — Купала все-таки, праздник большой! Может, мать отпустит?
Иванка стрельнула зелеными глазами на парубка и только руками развела. Потом опять взволнованно посмотрела на хату — там ли мать, не идет? Почему-то Мотря в последнее время очень злой стала, не дает на гулянки бегать, а когда дочь у колодца с Янко увидала, то так кричала, так ругалась, чуть кочергой не прилетело! Запретила и близко к парубку подходить. В ссоре старуха была с его семьей, на дух не выносила весь род. А чего так — о том не говорила.
— Я тебя буду ждать под вербой, где скала срывается в реку, — прошептал Янко, не отводя взгляда от дивчины.
И словно черная пропасть в глазах его раскрылась или водоворот, в котором беседы живут. Когда видела парубка Иванка или даже просто вспоминала — сердце у нее обрывалось, хотелось лететь над землей волшебной птицей…
– Я приду, – ответила, улыбнувшись. — Обещаю.
Да и побежала в дом, где мать уже ждала.
Как вечером отпроситься? Все девчата и парубки будут костер в лесу жечь и веночки по реке пускать… Праздник Купалы был для всех очень важен. В эту ночь можно найти волшебный папоротник, сокровище получить, если не испугаешься нечистых… или настоящую любовь свою встретить. Травы собирали волшебные, прыгали через костер… Иногда и русалки к людям приходили. Могли они очаровать, свести с ума, приманить в лес или реку и защекотать до смерти!.. Но никто этого не боялся, в последние годы никогда не удавалось нечистым сглазить людей. Или оберегал кто?.. Иванка только улыбалась загадочно, когда мать ее о том спрашивала, но не запрещала на праздник ходить... Может, и в этот раз отпустит.
Иванке так хотелось присоединиться к играм и веселью! А еще — защитить своего Янко от злых духов, которые будут колобродить у купальского костра — не было еще такого, чтобы русалки и мавки не танцевали между людьми.
В хате пахло травами, рыжая кошка мурлыкала на подоконнике. Мать перебирала цветы и листья, что насобирала в саду и лесу — была она знахаркой, умела лечить людей… Все село к ней шло. Но и опасались Мотрю. Потому что могла и сглазить, если захочет, так говорили о ней. Напустит туман на человека, очарует его так, что он застрянет в другом мире — никогда не вернется. О таком скажут — с ума сошла… Но Иванка знала — никогда ее мать такого не делала. Так думали из-за глаз ее вылупленных и опущенных низко бровей — взгляд Мотрин был неприятный, пугающий. Всегда она смотрела из-подо лба, будто и в самом деле порчу навести хочет…
Была старая Мотря костлявая, как мара, с длинной седой косой, которую укладывала вокруг головы и красным платком прикрывала. Глаза — зеленые, как у кошки. По молодости — такая же красивая, как и дочь, была. Иванка в нее уродилась — тоненькая, как веточка вербы, стройная и высокая. Все парубки на нее заглядывались, но Янко опасались, потому что он и кулаками мог махать, чтобы не цеплялись к его зазнобе. Ревнив был.
Но Мотре такой жених не нравился. А почему – не объясняла.
Силой колдовской Иванка тоже владела. Но никому об этом не говорила. Да и слаба была — только ночью, подобной купальской, просыпались в ней чары, да и могла она видеть другой мир. Существ лесных или полевых — русалок и нявок, хух маленьких, домовых или злыдней, а однажды потерчонка встретила. Берегла Иванка свою тайну даже от матери. Не желала, чтобы ее ведьмой считали. Хотела обычной жизни. Замуж выйти за Янко и детишек родить. Дом поставить, и чтобы вокруг был вишневый сад… Мечтала только об этом.
— На Купалу она собралась, — бормотала старуха, глядя, как дочка на гуляние прихорашивается — косы украсила цветами, красными лентами, вышиванку из тонкого полотна достала из своего заветного сундука, куда приданое собирала… Хорошая девка выросла, кровь с молоком. Только вот кровь иная… Будто и не ее дочка-то. Ведьмы не должны быть такими – добрыми слишком да мягкими, к людям доверчивыми, иначе недолго им на свете жить… Себя надо уметь защитить. А для этого злость нужна. Злость и огонь. А Иванка как ручеек лесной — спокойная и кроткая. Да и не нравился старухе Мотре Янко, что все ходит к дочке да вот-вот сватов зашлет. Как глупую уберечь?
Когда-то и сама Мотря к купальским кострам бегала и веночки плела. И чем все кончилось? Тоской и болью. И еще повезло, что никто не узнал про ее позор, да что отец Иванки на ней женился. Хороший он был, и девчонка в него пошла. Жаль, утонул того года по зиме… Но то водяной свою плату взял, нечистые всегда свое берут, за чары надо платить… Может, и хорошо, что дочь не хочет ничего общего с волшебством иметь? Но отпустит ли ее потусторонний мир… Кровь не водица.
