Аленушка сидела на холодном камне, в темном лесу, возле топкого болота и упорно не желала уходить.
– И правльно, замерзнешь тут, заболеешь… – притворно вздохнула ее старая нянюшка.
– И поцелую… – дрогнул звонкий девичий голосок, – ну и что, что противный!
В руках Аленушка держала с трудом пойманную, а теперь завернутую в полосатый платочек, бородавчатую жабу.
– Деточка моя, не балуй, идем домой, у нас своих женихов полно – каких хочешь, тебе подберем, – старушка уже всерьез забеспокоилась о душевном здоровье своей подопечной.
Но не так-то просто переубедить девушку, от души верящую, что жаба – это заколдованный царевич. Она сложила пухлые губки трубочкой и уже почти поцеловала несчастную, но та в последний момент освободилась из кружевного плена, и, недовольно квакнув, прыгнула на соседнюю кочку.
Платочек спикировал под ноги незадачливой искательнице личного счастья.
– Лови, нянюшка! Все равно не уйдет! – завопила покинутая невеста, но не успела она закончить, как жабу уже поймали, – в прямом смысле, насадили на стрелу. Аленушка еле успела отскочить, чтобы лягушачьи внутренности не запачкали ее «парадный» красный сарафан.
– Царевича убили! – и впечатлительная барышня рухнула в глубокий обморок. Заботливая нянюшка принялась приводить свою любимицу в чувство, но безуспешно – девица картинно возлежала на кочке и ни в какую не желала приходить в себя.
Вдруг из-за ближней елки показалась бобровая шапка, а следом и ее обладатель – добрый молодец весьма привлекательной наружности, одетый по последней моде – в красных сапогах и бархатном кафтане – в общем, при параде.
Царевич (самый настоящий), – в ужасе уставился на пронзенную лягуху.
– Какой позор! – пробормотал он.
– Так я себе невесту никогда не найду!
Тут он заметил лежащую без чувств девушку, которая показалась ему весьма симпатичной, и несказанно этому обрадовался.
– Девица! Ты моя суженая! Стрелу поймала, шкуру лягушачью сбросила и в саму себя превратилась!
И вот уже после первого поцелуя красавица распахнула очи ясные и бодренько поинтересовалась:
– Правда царевич?!
– Правда, царевич! – заулыбался парень и поспешно уточнил:
– Правда, я всего лишь третий сын царя Берендея…
– Это ничего, – кротким голосом успокоила его Аленушка.
Парень подхватил еще очень-преочень слабую от потрясения девушку на руки, а та положила голову ему на плечо.
– Красна девица! Выходи за меня замуж!
Смекалистая нянька незаметно отряхнула стрелу от жабьих ошметков, и, припрятав на всякий случай для подтверждения, – попал мол, в боярышню, аккурат в белы рученьки; не мешкая, припустила вслед удаляющемуся царевичу с ненаглядной суженой на руках.
…………………………………
– А я не хочу, не хочу по расчету… – дурным голосом выла Кикимора, прикладывая к волосам, больше похожим на рыжую паклю, импровизированную фату из старой тюлевой занавески.
– Совсем ополоумела, старая вешалка, – ворчал водяной, искоса наблюдая за ее манипуляциями, не вылезая из темной жижи, некогда бывшей чистой проточной речкой до переселения сюда сказочной нечисти.
– А что? Мне всего двести лет, я уже вполне созрела для замужества – объявила новоиспеченная невеста, сверкая угольными глазами из-под кустистых бровей.
Водяной в сердцах сплюнул.
– Да кто на тебя глянет, нечисть ты болотная, коряга старая…
– Да я тебе сейчас рога оленьи приделаю, сам ты старый пузырь! Ты как с жЭнчиной разговариваешь?
Началась перепалка, в ходе которой Кикимора поставила Водяному радужный фингал под опухшим от неимоверного количества выпиваемых горячительных напитков, глазом, а тот, в свою очередь, выдрал у нее приличный клок волос – ничего не поделаешь, это вам не интеллигентный Кот Ученый, нечисть обычно не церемонится.
Тут ближний пенек на который нечаянно наступила Кикимора, спасаясь от водяного, взвыл истошным голосом и удивительным образом трансформировался в плешивенького старичка с хитрыми глазами и носом-шишкой.
– Всю ногу мне оттоптала своим сорок восьмым размером! – запричитал он, прыгая на одной ноге, обутой в гнилой лапоть.
– А не будешь подглядывать и подслушивать, – ощерилась та.
Тут из-за леса показалась черная точка, которая быстро-быстро приближалась и на поверку оказалась не кем иным, как Бабой-Ягой. Приземлившись и пропахав метров пять ( с посадкой у нее всегда были проблемы, да и сама та Яга была тот еще персонаж, и среди остальных Яг у нее была самая паршивая репутация, так как славилась она своей любовью ко всем пакостям по отношению к людям, и, как говорится, не гнушалась ни чем, оттого ее свои же «коллеги» Бабы-Яги недолюбливали, вот и общалась она с болотной нечистью да с Лешим, промышляя мелким хулиганством). Она повела крючковатым носом, отчего бородавка на нем зловеще подергалась, и объявила:
– Чего интересненького замышляете, товарищи? Никак, пакостью пахнет!
– Кикимору женим! – радостно объявил Леший в предвкушении знатного веселья. Все бы этой нечисти зло творить да народ будоражить не живется ей спокойно.
– А на ком?
– На Кощее!
– Он только что очередную царевну похитил – зачем ему старая Кикимора?
Тогда Баба- Яга с гоготом предложила женить Лешего, но тот категорически отказался, мотивируя тем, что, дескать, очень стар для столь юной особы. Кикимора аж зарделась и окончательно уверилась в собственной неотразимости. Про водяного никто не заикался, глядя на его свежий синяк, а больше «своих» желающих связать судьбу навечно с Кикиморой, не было, да и болтали они больше для веселья – ни за кого из «местных» Кикимору отдавать никто не собирался.
