1. Глава 1. Изгнать её!
Чей-то крик заставил меня открыть глаза. Голова кружилась, тело ломило, сердце стучало так сильно, что казалось вот-вот выпрыгнет из груди.
Где я?
– Она здесь! – раздался приглушённый вопль. – В сторожке! Держи её! Держи гадину!
От неожиданности я едва не подскочила, повернула голову и уставилась в крохотное, закопчённое чернотой окошко.
На меня смотрел незнакомый мужчина. Его тёмные с проседью волосы были всклочены и торчали во все стороны, нос картошкой казался огромным. Лицо незнакомца покрывали ямки от когда-то перенесённой ветрянки.
– Все сюда! – снова завопил незнакомец, показав ряд гнилых, неровных зубов.
А затем буквально отпрыгнул от окна, оставив меня в недоумении.
Кто это и что ему нужно?
Я обвела взглядом небольшую комнатушку, чувствуя, что сознание начало потихоньку проясняться.
На грубо сколоченном столе стояла лампа с горящим фитилём, покрытая слоем чёрной копоти. Она давала непривычно мало света. Электричество что ли выключили?
Вместо привычных облезлых обоев в цветочек, увидела стены из пожелтевшего от старости бруса. Нос щекотал неприятный, затхлый запах. Я списала это на гору тряпок, неряшливо сваленных в углу.
Внезапно раздался стук в дверь.
– Мариэлла! – послышался низкий мужской голос.
Я встала, и поняла – одёжка-то не моя! Где моя старенькая курточка и джинсы?
На мне было розовое платье в пол, с оборками, рюшами и бантами немыслимых размеров. Выглядело на редкость безвкусно и вычурно.
Бум! Бум!
Стук снова повторился, на этот раз он был настойчивее и выдавал нетерпение стучащего.
– Что за ерунда? – пробормотала я хрипло.
– Мариэлла! Ты испытываешь моё терпение! Хватит прятаться, как побитая собачонка!
Какая ещё Мариэлла? Я Маша Леденцова! Студентка ветеринарного ВУЗа. И я… я…
Возвращалась домой? Я напрягла память, пытаясь хоть что-то вспомнить.
Я шла домой в общежитие после вечерней смены официанткой. На часах было около полуночи. Вспомнилось, как я перепрыгнула лужу, но в старенький сапог всё равно попала вода, заморозив пальцы ног. Кажется, я пообещала себе, что в следующем году точно накоплю на новые!
С тех пор, как мама умерла, а я осталась сиротой, приходилось браться за любую работу. Сначала я выучилась на медсестру, потом поступила в ветеринарный ВУЗ на бюджет, осуществила свою мечту!
Да, приходилось работать допоздна, чтобы заработать хоть какую-то копейку. Но на жизнь хватало. К тому же у меня появился Славик… Я была безумно в него влюблена, пока не случилось то, что буквально уничтожило меня.
Внутри неприятно заныло.
Мы же расстались, потому что он изменил мне с моей подругой. А потом добил сказав, что я должна простить его и не возникать. Потому что никому не нужна вечно замученная работой серая мышь. И что я должна радоваться, что такой парень, как он, взглянул в мою сторону. После этого мы и расстались.
И ведь последнее, что я помню… В ужасе прижала ладонь ко рту.
Слава стоял у подъезда. При виде меня, он сильно разозлился и сказал, что я должна впустить его к себе. А когда отказала, он схватил меня. Прижал что-то к моей груди, сказав, что у него пистолет, и я нищая простушка отвечу за всё. А потом… ох!
Был странный укол, жжение, перерастающее в боль. Я упала прямо на холодный бетон и, кажется, бесконечно долго смотрела на звёзды, горящие на чистом московском небе. А потом всё исчезло, стало темно.
– Мариэлла! Я вышибу дверь, если будет нужно. И тогда тебе станет ещё хуже. Ты этого хочешь?
Я испуганно вздрогнула. Это точно не Славик. Голос какой-то другой… более волнующий что ли?
Что-то мне совсем не хотелось открывать.
Я опустила голову, взгляд снова упал на кошмарные, торчащие во все стороны, банты на юбке. Машинально попыталась руками хотя бы пригладить это безобразие. И вдруг поняла. Руки-то тоже не мои!
В ужасе принялась осматриваться, пытаясь найти хоть какое-то зеркало. Ничего такого не было. Я увидела железный позолоченный поднос и схватила его. Грязный, но хотя бы что-то…
На меня смотрела рыжеволосая девушка лет двадцати двух. Слегка полноватая, но её можно было бы назвать миловидной, если бы не размазанный по всему лицу тяжёлый макияж, красные, заплаканные глаза и высокая растрёпанная причёска, на которую, по моим подсчётам, могло бы уйти по меньшей мере два флакона с лаком для волос.
Я обслюнявила палец и принялась стирать расплывшуюся косметику, словно, если это сделать, под слоем белил и румян можно будет отыскать меня саму. Подумаешь, была блондинкой! Может покрасили? Черты лица другие… это грим? Ну не могу же я…
Внезапно дверь отворилась, ударившись о стену. Засов слетел с петель, со звоном упав на пол. Я обернулась, так и замерев с обслюнявленным пальцем и подносом в руке.
В дверном проёме стоял мужчина лет тридцати, одетый в чёрную, будто бы старинную одежду, с чёрными волосами и, кажется, такими же угольно-чёрнющими глазами. Настолько огромный, что ему пришлось слегка пригнуться, чтобы войти. Я задрала голову, глядя на него, как кролик на удава.
– Прихорашиваешься? – прорычал незнакомец, делая ещё пару шагов вперёд и замирая посреди комнаты. – Думаешь, это спасёт тебя от моего гнева?
