Читать онлайн полностью бесплатно Владимир Силкин - Сирень Победы (сборник)

Сирень Победы (сборник)

В книгу лауреата Государственной премии России, дипломанта премии Министерства обороны Российской Федерации в области культуры и искусства, заслуженного работника культуры РФ, секретаря Союза писателей России, Почётного гражданина Рязанской области, начальника военно-художественной студии писателей Центрального Дома Российской Армии имени М.

Книга издана в 2017 году.

За мгновенья

Двадцать первого был ПХД.
Протирали орудья и танки.
По колено стояли в воде,
Полоская бельё, россиянки.
Но летели по всем проводам
Из Берлина тревожные вести.
Группы армий уже по местам
До команды стояли на месте.
А у Берии были дела,
Но ему постоянно мешали.
Одиноко ходил у стола
В оперсводки не веривший Сталин.
И лежала раскрытой пред ним
Государства огромного карта,
А над нею зловещился дым
От сгоравшего мирного пакта.
Опускался багровый закат,
И граница смотрела сурово.
Трубку мира держала рука
За мгновенья до двадцать второго.

На Орловско-Курском направлении

На Орловско-Курском направлении
Всё без изменения пока,
Пребывают в грустном настроении
Наши и немецкие войска.
Вгрызлись в буераки и пригорки,
Растворились в травы и стога.
Ждут команд: «Вперёд!» – «тридцатьчетвёрки»,
Чтоб свой гнев обрушить на врага.
На войне бывают тоже игры,
Тут уж кто кого перехитрит.
Скоро вспыхнут факелами «тигры»,
Кто-то будет ранен, кто убит.
На Орловско-Курском направлении
Встали две армады, два врага,
И звенит в преддверье наступления
Курская железная дуга.

Белый танец

Двадцать первого июня
Нас последний раз собрал,
Не целованных и юных,
Выпускной, прощальный бал.
Ты идёшь ко мне, смущаясь,
С нас двоих не сводит глаз,
Восхищаясь, и прощаясь,
Наш родной десятый класс.
На лице твоём румянец
Отпечатал этот вальс.
Белый танец, белый танец,
Белый танец кружит нас.
Словно чувствуя тревогу,
Прижимаешься ко мне.
Ах, ты, Ленка, недотрога,
Этот вальс ведёт к войне.

Брестская крепость

В четыре часа просыпается Брестская крепость,
Во всех казематах в бинтах и повязках народ.
Быть может, сегодня звучит это даже нелепо,
Но кто-то незримый командует: «Крепость, вперёд!»
Но кто-то крылатый возносит над крепостью знамя,
Но кто-то безногий бессвязно в атаку зовёт.
Я – крепость, ушедшая в вечность! Я – с вами!
Я – крепость! Стою день, и ночь напролёт.
Хоть смерть каждый миг смотрит мне в изголовье,
Я пули залётной в рассветную рань не боюсь,
Пишу и пишу на груди, истекающей кровью,
Что я умираю, но я просто так не сдаюсь!

Я родился на бывшей Садовой

Я родился на бывшей Садовой,
Мне не снились военные сны.
Только вдовы одни, только вдовы
Проживали здесь после войны.
Никому на земле не мешали,
Поклонялись рассветам они.
Только шали одни, только шали,
Только чёрные шали одни.
Был их хлеб обожжённый невкусен,
И в очах полыхала тоска.
Только грусти одной, только грусти
Накопилось в сердцах на века.
Я родился на бывшей Садовой,
Возвращались домой мужики,
Только вдовы одни, только вдовы,
Отпирали на избах замки.

Дедова память

Память давнишним осколком
Вдруг шевельнётся в ночи.
Я позабыл уже сколько
Дед мой ночами кричит.
Тридцатьчетвёрка из боя
Выйти не может никак.
Дед прикрывает собою
Нас от грядущих атак.
Бьётся на стыке двух армий,
Кровью залита броня.
Смотрит родными глазами
Дед мой в упор на меня.
Всё он из боя не выйдет
Прошлого, страшного дня…
Знать бы, чего он там видит
В свете седого огня…

В День Победы

Грустит гармонь на все лады,
Однополчан зовёт собраться.
– Да где же вы, из той беды
Со мною вышедшие, братцы?
У гармониста мрачный взгляд,
Но он в беду ещё не верит,
За не вернувшихся ребят
Одной ногою землю мерит.
И у Большого в шесть часов
Грустит гармонь, изнемогая,
В кипящем море голосов
Знакомый крик подстерегая.

Домой

Я в места родные еду,
Форма новая к лицу,
Я спешу на День Победы,
На свидание к отцу.
Вот и дом под новой крышей.
– Где ты батя? Будь здоров!
Горько мне, что он не слышит
Ни шагов моих, ни слов.
Постою, в окно не стукну,
Помолчу, слезу смахну.
Протяни мне, батя, руку,
Через страшную войну.

Дума о Хатыни

Я в Хатыни ни разу не был,
Но летит надо мной зола,
Детским плачем вонзаясь в небо,
Ударяясь в колокола.
Тишина и почти несносно
Слышать мне в голубой ночи,
Как надрывно вздыхают сосны,
Как под ними земля кричит.
Может, это (подумать страшно!)
Кулаками в земную твердь
Бьёт обугленный день вчерашний,
Не приемлющий тлен и смерть.
Лето. Сосны. Клекочет аист,
Над землёй распахнув крыла,
И всё кружится, не вживаясь
В мирный день, и летит зола.

54-й год

Пятьдесят четвёртый год.
Девять лет послевоенных.
И прийти настал черёд
Мне на смену убиенных.
Вот я в люльке, на весу,
Словно в шторм большой на море.
Что я маме принесу —
То ли радость, то ли горе?
Мама плачет, от беды
Сохранить меня сумела,
Мама столько лебеды
За войну за эту съела.
И боится за меня —
Лишь бы харч несладкий вынес,
Молит, чтоб, как вся родня,
Я здоровым малым вырос.
Пятьдесят четвёртый год…
Мне сегодня тридцать с лишним.
Всё как надо, жизнь идёт,
И в садах белеют вишни.
Озаряются сердца
Первой чистою любовью…
Я, наверно, весь в отца,
Не любитель многословья.
И к чему они, слова,
Если мир такой зелёный,
И баюкает трава
Двадцать с лишним миллионов.
Пятьдесят четвёртый год…
Посреди чумы и пира
Мне беречь пришёл черёд
Голубые очи мира.

Жуков

По брусчатке, по площади Красной,
Едет Жуков на белом коне.
Всё торжественно, празднично, ясно
И в душе, и в огромной стране.
Ничего, что изрядно устали,
Что не всем вручены ордена.
Улыбается сдержанно Сталин,
На котором большая вина.
Улыбается сдержанно, знает,
Что партийный его псевдоним
На устах у народа витает
И народом безмерно храним.
Только всё-таки Сталину жутко,
Что не он вот на белом коне,
На следующую страницу
Другие книги автора Владимир Силкин
Ваши рекомендации