Святые отцы, говоря о Церкви в земном аспекте её бытия, обращают наше внимание на то, что Церковь есть общество не святых, а освящающихся в ней людей. В лоне Православной Церкви, каждый из нас может приобщиться Святости Божией в той мере, в какой принадлежит единому Телу Христову, неустанно следует избранному пути совершенствования в добродетели и возрастания любви к Богу и своим ближним.
Апостол Пётр, во главу добродетелей, возводящих человека на небо, ставит любовь (2Пет.1,3-8), а апостол Павел (1Кор.13, 4-8), описывая свойства любви, говорит о её простоте, несложности. Настоящая любовь всегда проста. Она не ищет своего, не завидует, не мыслит зла, всё переносит, всё терпит… Настоящая любовь просто есть – и есть не за что-то, а потому что, не ради чего-то, а потому что она – Любовь.
Обрести такую любовь – задача всей нашей жизни. Задача не простая, но вполне реальная. И примером тому для нас является целый сонм святых, явивших эту любовь в своей жизни. Одним из таких великих святых Православной Церкви является преподобный Амвросий Оптинский.
Его любовь к Богу и к людям, независимо от их образования и положения в обществе, привлекала к нему как простых людей, так и образованной интеллигенции. Сердце старца было открыто для всех. К нему обращались Ф. М. Достоевский, Л. Н. Толстой, философ В. С. Соловьев, писатель и философ К. Н. Леонтьев и многие, многие другие.
Преподобный Амвросий родился 23 ноября 1812 года в селе Большая Липовица Тамбовской губернии в семье Михаила Федоровича и Марфы Николаевны Гренковых. Его отец был пономарем, а дед – священником храма Пресвятой Троицы в Большой Липовице.
Накануне рождения младенца в доме было много гостей, собравшихся на праздник благоверного великого князя Александра Невского, память которого празднуется 23 ноября. Говоря об обстоятельствах своего рождения, отец Амвросий любил пошутить: «Как на людях родился, так все на людях и живу». При крещении новорожденному дано было имя Александр в честь святого благоверного князя.
В детстве Александр был очень бойкий, веселый и смышленый мальчик. По обычаю, того времени, учился он читать по славянскому букварю, Часослову и Псалтири. Каждый праздник он вместе с отцом пел и читал на клиросе. Он никогда не видал и не слышал ничего худого, так как воспитывался в строго церковной и религиозной среде.
Когда мальчику исполнилось 12 лет, родители определили его в первый класс Тамбовского духовного училища, по окончании которого в 1830 году он поступил в Тамбовскую духовную семинарию. И в училище, и в семинарии, Александр Гренков учился очень хорошо. ««Гренков мало занимается», – говорил его товарищ по семинарии, – а придет в класс, станет отвечать, точно, как по писанному, лучше всех».
Обладая от природы веселым и живым нравом, он всегда был душой общества молодых людей. В семинарии любимым занятием Александра было изучение Священного Писания, богословских, исторических и словесных наук. И поэтому, ему, никогда и в голову не приходила мысль о монастыре, хотя некоторые и предрекли ему об этом. За год до окончания семинарии он тяжело заболел.
Вот как рассказывал об этом сам старец: «Надежды на выздоровление было очень мало. Почти все отчаялись в моем выздоровлении; мало надеялся на него и сам я. Послали за духовником. Он долго не ехал. Я сказал: "Прощай, Божий свет!" И тут же дал обещание Господу, что если Он меня воздвигнет здравым от одра болезни, то я непременно пойду в монастырь».
Целый год семинарской жизни, проведенной им в кругу веселого общества молодых товарищей, не мог не ослабить его ревности к монашеству, так что и по окончании семинарского курса он не сразу решился поступить в монастырь.
7 марта 1838 года Александр Михайлович Гренков был утвержден в должности учителя первого класса Липецкого духовного училища. Наставники жили при училище, в здании, расположенном во дворе. Но, часто вспоминая о данном обете идти в монастырь, он всегда чувствовал угрызение совести.
Вот как сам старец рассказывал об этом периоде своей жизни: «После выздоровления я целых четыре года все жался, не решался сразу покончить с миром, а продолжал по-прежнему посещать знакомых и не оставлять своей словоохотливости… Придешь домой – на душе неспокойно; и думаешь: ну, теперь уже все кончено навсегда – совсем перестану болтать. Смотришь, опять позвали в гости и опять наболтаешь. И так я мучился целых четыре года
Летом 1839 года по дороге на богомолье в Троице-Сергиеву лавру Александр Михайлович вместе с другом своим П. С. Покровским заехали в Троекурово к известному затворнику о. Илариону. Святой подвижник принял молодых людей отечески и дал Александру Михайловичу вполне определенное указание: «Иди в Оптину Пустынь – и будешь опытен. Можно бы пойти и в Саров, но там уже нет теперь никаких опытных старцев, как прежде» (преподобный Серафим незадолго перед этим скончался). И прибавил знаменательные слова: «Ты там нужен».
У гробницы преподобного Сергия, в горячей молитве испрашивал благословение на новую жизнь. Но, вернувшись в Липецк, Александр Михайлович продолжал, по его словам, еще «жаться». Но, после одного вечера в гостях, воображению Александра представился его обет, данный Богу, вспомнилось ему горение духа в Троицкой Лавре, прежние долгие молитвы, воздыхания и слезы, определение Божие, переданное через о. Иллариона…
