Первое, что я увидел сквозь кровавую пелену, было лицо Вики.
Ее круглые глаза, не мигая, смотрели на меня. В них сквозил животный страх. Вика поняла, что я очнулся, и отчаянно замычала, но криво налепленный на губы скотч поглотил ее возглас словно глушитель выстрел.
Висок и бровь страшно ныли после удара. Я покрутил головой, но не смог дотянуться до плеча, чтобы стереть с века кровь. Напряг плечо, тоже тухляк – руки были стянуты жгутом за спинкой стула. Я облизнулся, ощутив солоноватый привкус, мой рот оказался не заклеен. Видимо, Санчо решил, что раз я без сознания, то орать не стану.
Вика сидела на стуле напротив со связанными позади спинки руками. Таращилась на меня и все судорожно сглатывала. Мой залитый кровью глаз щипало. Осмотреться пришлось вторым. Кутузов, блин.
В подвале был только Санчо. Он медленно, смачно курил шагах в десяти, пуская дым под потолок. Потирал, сволочь, правую кисть. Я подтянул ноги, стул подо мной скрипнул, и Санчо повернулся. Втоптал окурок, схватил бутылку воды с пола, отхлебнул. Подошел и присел передо мной, горилла такая. Вика в отчаянии пискнула сквозь скотч, но он и ухом не повел.
– С возвращением, – осклабился Санчо. С его горилловой челюсти капало.
– Дай воды… – проронил я.
– А за шаурмой не сбегать?
– Бить-то зачем было?
– Для надежности. – И сплюнул мне на кроссовки.
Я хотел было спросить, что же теперь будет, но вовремя вспомнил, что Санчо ничего не знает и не решает. Не уровень горилл.
Санчо взглянул на часы и вытащил мобильник. Быстро набрал сообщение.
– Ну дай воды, – сказал я. – Чего как этот…
Он сделал мощный глоток и резко выплюнул струю воды мне в лицо. Глаз слегка промыло, и окрашенная красным вода стекла мне на футболку.
– Ловить надо было, – хмыкнул Санчо. Животное.
Его мобильник пиликнул сообщением.
– Ну вот, – как-то зловеще произнес он и похлопал меня своей килограммовой лапой по щеке.
Спрятав мобилу, он вынул нож. Медленно так, ухмыляясь. Вика замычала, засучила ногами. Санчо ее в упор не замечал. Он зашел мне за спину и перерезал жгут.
– Встал, – приказал он.
Я поднялся, меня шатнуло, но Санчо удержал. В голове еще звенело.
– Перестарался, – сказал Санчо, почесывая лысину. – Но идти можешь. Не дури только, Тёма. Вальну без предупреждения.
Он вытянул из-за пояса пистолет и подтолкнул меня стволом в сторону лестницы. Я снова поймал взгляд Викиных круглых глаз.
– А она?.. – сказал я.
– По одному, по одному. Ты же знаешь Будду.
– Что… с ней будет?
– Ты лучше за себя переживай, – посоветовал Санчо и легонько ткнул меня стволом в лоб. – Шевели помидорами.
Мы двинули к лестнице, и я напоследок обернулся. Вика сидела как-то обреченно глядя под ноги, и по ее щекам текли слезы. Дура дурой все-таки. И себя и меня подставила. Но все равно жалко.
На верхних ступенях я обернулся к Санчо.
– Ты понимаешь, что это глупость? Откуда мне было знать…
– Чего ко мне прикопался? – поморщился Санчо. – Будде мозг засирай, а не мне. Мне вообще по фигу, что у вас там было. Топай, чего встал?
Он вытолкнул меня с лестницы в какой-то коридор. Потом мы прошли сквозь прихожую в гостиную. Огромную, светлую, всю в серо-голубом мраморе.
Щуплая фигура Будды наподобие торшера торчала посреди комнаты. Он замер возле огромного кожаного дивана, засунув руки в карманы брюк. Медленно развернулся на звук шагов, склонил голову набок и стал похож на грифа-стервятника.
Санчо тормознул меня в паре шагов от босса. Будда пожевал тонкими губами, помял ладонями морщинистое лицо и опустился на диван, воззрившись на меня снизу вверх.
– Я тебе доверял, – сказал он и закинул ногу на ногу.
– Будда… – В горле у меня пересохло, а мысли наезжали одна на другую. – Это недоразумение!.. Реально!
– Доверие – это главная ценность. Знаешь?
– Не знал я, что Вика – твоя телка! Клянусь! Почему она не сказала?! Я бы ни за что…
– Хочешь свои грехи на бабу свалить? – Будда вскинул бровь.
– Какие грехи, Будда! – Я шагнул к нему, но Санчо рванул меня за ворот обратно. – Говорю же, не знал… У ней же не написано на лбу!.. Мало ли кто в кабак притащится?
Будда прикрыл свои стервятниковые бледные веки. Молчал. Уж не приговор ли готовил?
– Что мне справки наводить, – затараторил я, – обо всех телках, которые глазки строят с бутылки «шампуня»? А не твоя ли это собственность, типа?
– Все, кто работают в моих заведениях – моя собственность, – процедил Будда. – И ты тоже.
– Она не говорила, что там работает! Я думал, залетная телка. Выпила и ищет приключений. Никто не носит бэйджиков с надписью «Собственность Будды»!
– Дерзишь, – сказал Будда.
– Хоть бы сказал кто!.. – Я отчаянно защищался. – Стопудово, в баре были те, кто знал, про вас с Викой. И ни одна сволочь не предупредила!
– Где познакомились? – спросил Будда, сцепив пальцы рук на колене. – В офисе, небось?
– Какой, в жопу, офис?! – выпалил я. – Будда, я на работе работаю! У меня в офисе дел по горло, ты же знаешь.
Гриф-стервятник молчал, сверлил меня бесцветными своими глазами. Только бы печень не выклевал.
