Трип без руля и ремня безопасности
Того, кто упирается, судьба тащит. Вот такая фигня. Я не то чтобы обладаю здравым смыслом (этого нет), я просто почему-то пристегиваюсь ремнем безопасности за три минуты до появления ремонтного отбойника в неожиданном месте на дороге, по которой я не собиралась ехать.
Вот уж в Шотландию я ехать совсем не собиралась – ни с ремнем безопасности, ни с отбойником, ни по доброй воле. Но меня послали. Меня послали не знаю куда привезти не знаю что. Как это обычно у нас бывает.
То есть был грандиозный проект самого грандиозного канала. Планировалось ездить по домам знаменитостей всем кагалом из четырнадцати человек съемочной группы. И входить в дома знаменитостей. То есть входить должна была ведущая. Про ведущую канал уже придумал. Допустим, в дом актера-волшебника ведущая должна была заходить в волшебном колпаке. А в дома тамплиеров – в плаще с крестом.
Было двое продюсеров, это да. Еще было человека четыре администратора. А вот съемочной группы пока не было. Не было также никаких знаменитостей. Не было и домов. Была только идея, несколько гипотетических имен, ведущая, известная блестящей игрой в рекламе про какое-то моющее средство, и острая необходимость поехать, все разведать, все найти, написать сценарий и привезти кагал из четырнадцати человек.
В том, что это должна была сделать я, не было никакой логики. Как и во всем, что делается на телевидении. Я не могу быть разведчиком, потому что я не могу молчать. Я теряю деньги и время от времени опаздываю на самолеты. Я и знаменитостей не знаю. Я не слушаю попсу и не смотрю блокбастеры. А те, кого я смотрю и слушаю, – страшно далеки от народа. То есть от зрительской аудитории грандиозного канала. Меня могли спасти только тамплиеры. Потому что когда-то я написала про них научную работу и могла связать пару слов. Почему-то на тамплиеров, окопавшихся в Рослинской часовне под водительством Тома Хэнкса, канал запал больше всего. Но знакомых тамплиеров в Шотландии не было. Был суровый настоятель Рослинской часовни. Сказали брать настоятеля живым и разбавить его знаменитостями.
Накануне моего вылета Интернет сообщил, что настоятель помер. Все шло хуже некуда. И поскольку пристегнуться ремнем безопасности я могла, увы, уже только в самолете, я из аэропорта послала на собственную почту завещание. На всякий случай.
Командир корабля ничего не говорил про состояние дел за бортом. Он все время сообщал счет футбольной игры. Потому что в эту ночь шотландцы играли с хохлами. И выигрывали. В самолете все орали, перебрасывались банками с пивом, а некоторые на радостях вообще курили. Я не курила. И старалась не думать, откуда знает счет командир и чем занимаются сейчас в Эдинбурге диспетчеры и прочие наземные службы.
Смешно, но мы долетели. Подозреваю, командир шел не на взлетно-посадочные огни, а на неистовые победные крики своих соотечественников.
В Шотландии все говорят по-шотландски, а это один хрен что по-голландски или по-португальски.
Кэбмэн говорил по-шотландски (подозреваю, о футболе). Я хотела из вредности ответить ему на украинском. Но промолчала. Потому что час поздний, а эти горцы непредсказуемы. Хозяйка гэстхауза говорила по-шотландски. Причем злобно. Она выставила меня курить на улицу, и я страшно горевала от одного только вида пряничной эдинбургской окраины. Я не знала, с какого закоулка начать поиски знаменитостей и тамплиеров.
Вся надежда была на Лену Дорден-Смит, которая должна была приехать три часа назад из Лондона и как минимум дать мне зажигалку и тампоны. А как максимум стать моим заградотрядом перед хозяйкой гэстхауза.
Лену я в глаза не видела и начинала паниковать, что не увижу.
Но она примчалась, проклиная по матушке лондонские железные дороги и российское телевидение. Она так и сказала, что с русским телевидением дела иметь не хочет. По мне, видно, тоже нельзя было сказать, что я с этим телевидением особо хочу иметь дело. Но я была заложницей судьбы, которая бросила меня в коридоре гэстхауза, как раз у туалета (там один туалет на этаже, а ключ от него у свирепой хозяйки). Кроме всего, у меня не было зажигалки и тампонов. И Лена, видно, пожалела меня.
Она срочно организовала наш переезд, дала мне прикурить и сводила в аптеку. А когда мы сели во внутреннем дворе снятого на деньги грандиозного канала домика, она сказала, что у нее на примете есть один неплохой дом, куда может войти наша ряженая ведущая. Это замок лорда. Из знаменитостей у нее есть на крючке только известный актер, который сыграл брутального волшебника. А вот с тамплиерами – беда. Отец раскрученной Рослинской часовни не вовремя преставился, но там, во дворе Рослинской часовни, Лена встретила историка. Вроде бы историка ордена тамплиеров.
Так что так и быть. Поедем к лорду. Но учти, строго сказала Лена. Я рискую своей профессиональной репутацией. Кроме того, мне еще жить среди этих людей.
И Лена не врала. Вот что прискорбно.
Потому что Лена Дорден-Смит – это такая специальная Лена, которая проработала всю жизнь со своим мужем (тоже Дорден-Смитом) на британском телевидении. Это такая Лена, которая надевает смокинг и подтяжки с пайетками и оказывается в самом высшем обществе. А в свое время она жила в другой стране, где я тоже жила до поездки в Шотландию. Там Лена когда-то и познакомилась со своим Дорден-Смитом. И Дорден-Смит был пленен. Потому что Лена была типичной красавицей. У нее были рыжие волосы, длиннющие ноги и низкий хриплый голос. Еще Лена была дочкой шпиона. И от шпиона унаследовала блестящий английский. И (что уж совсем добило знаменитого режиссера) совершенно не хотела уезжать за Дорден-Смитом на его остров. А это в те времена было таким же раритетом, как бритые ноги. Но Дорден-Смит ее увез, разметав всех других русских красавиц, которые как раз хотели. А с Леной он хотел, снял много фильмов и родил дочку, которая теперь не хочет говорить по-русски, быть шатенкой, а перекрасилась и стала черной рэппершей.
