Один чудаковатый котенок и книжка с майским жуком на обложке
Что остается после того, как исчезает кто-то злой?
Костлявый жадина внезапно узнает, что его смерть найдена случайным проходимцем в яйце, невесть откуда взявшийся домик падает на голову коварной ведьмы, трехголовое чудище побеждается храбрым рыцарем, и сказка заканчивается.
…То есть сказка, конечно, совсем не заканчивается, а всего лишь сменяется на другую. Играют новые актеры, сцену украшают свежие декорации. Но куда деваются старые? Кто наследует золото, над которым всю жизнь чах злодей? Кто обчищает башню ведьмы и что насчет мрачных планов, которые она только начала претворять в жизнь? Кто заботится о царевне, внезапно обретшей свободу?
И если судьба царевны более-менее понятна тем, кто хоть чуть-чуть разбирается в сказках, то насчет остального точного ответа не может дать никто. Большинство ученых сходятся во мнении, что ничто не исчезает навсегда. Если и настает время исчезнуть, то оно попросту принимает другую форму. То же самое произошло и с людьми.
Вернее, с тем, что они думали и переживали. Чувства и мысли, хотя бы по разу посетившие каждого из них, за всю человеческую историю набрались такой силы, что во время конца света испугались погибнуть вместе со своими хозяевами и спешно повылезали из их голов в поисках спасения.. Они были вынуждены искать новое пристанищи и нашли очень скоро, сменив человеческий разум на звериный.
Большинство зверей встали на задние лапы и обнаружили, что в их голове что-то поселилось. Нет, разумеется, мыслить им случалось и раньше, но мысли прошлых времен показались зверям в тот день не значительнее осенних мушек.
Как бы то ни было, а звери все-таки очень напоминали людей, о которых вспоминали как о существах безрассудных.
История началась в древнем лесу, бывшим одной из самых захолустных метрополий нового мира…
Лес был настолько древним, что еще застал живых людей. В нем, в дереве высокого старого дуба, живет Шева. Шева – маленькая кошечка, ей недавно исполнилось полгода. У нее светло-серая шерстка и полоски по всему телу.
Шева не похожа на своих родителей, потому что те ее не родили, а нашли в зарослях камыша.
Шева всегда это знала.
Кроме этого Шева знала много других вещей. Первым, что оказалось поблизости, как только она научилась читать, была энциклопедия насекомых. Сведения о размахе крыльев, ареале обитания и инкубационном периоде очередной моли завораживали котенка сильнее всякой сказки. Она выучила наизусть порядок иллюстраций и всегда знала, о каком жуке или гусенице пойдет речь на следующем развороте.
Шева любила не всех насекомых.
Чаще всего ей нравились те, которые умели летать. С них-то и начались события, сделавшие ее жизнь непохожей на жизнь всех остальных котят.
Вот здесь, на срубе большого тополя, ее школа. Сюда ходят не только котята, но и бельчата, лисята и многие другие. Их учат многим полезным вещам. В некоторых Шеве нет равных, хоть она и терпеть не может ходить в школу и сидеть на уроках.
Дома несколько этажей. На первом находится кухня, где папа и мама по очереди готовят еду. Тут же и ванная комната. Больше всего Шеве в ней нравится большая синяя ванна – в ней можно плавать и представлять, будто летишь. На втором этаже спальня мамы и папы, а на третьем – комната Шевы. Комната уютная, на полках у окна Шева хранит коллекцию светлячков, которых кормит каждый день. Папа говорит, что коллекции мертвых существ были только у людей и это еще раз доказывает, какими злыми они были. Из окна Шева любит смотреть на соседние Деревья и не любит – на школу, которую отсюда тоже видно.
В школе папе и маме сразу сказали, что Шева – очень одаренная. Ее талант был в том, что во всей школе не было никого, кто кусался бы лучше. Шева перекусала даже выводок волчат из Белой Пещеры, даже угрюмых ежат-близнецов с зубами-иголками. Она кусала неожиданно, метко и так крепко, что никто не хотел лишний раз мериться с ней силами. Сама она радовалась этому недолго, потому что скоро узнала, что не хочет кусаться.
– Может, тебе нравится царапаться? – тревожилась мама Анфиса.
– Нет, не нравится.
– Или быстро бегать? Я видел, как ты недавно обогнала лисёнка Титу, – говорил папа Барсик, отвлекаясь от книги.
– Нет, нет, нет! Мама, папа, больше всего на свете я хочу… стать мухой!
Мама и папа удивленно переглянулись. Мама от неожиданности прикусила лапку.
