… Год прошел как в тумане. Иногда меня накрывало так, что казалось – не выплыву. Пандемия пожирала с косточками и не таких, как я. Но наступил перелом в схватке, тень банкротства стала бледнеть.
До полной победы еще было далеко, и я укатила на море, чтобы проветриться перед следующим рывком и хоть немного прийти в себя.
Прикрывшись очками, я сидела в открытом кафе на пляже, наслаждалась покоем, морским пейзажем и шепотом волн. Налоговые и аудиторские проверки, текучесть кадров, кризис, непогашенные кредиты – все отдалилось, как в перевернутом бинокле.
Незаметно в голову стали забредать обрывки романсов и стихов. Откуда-то даже всплыл «синий берсез океана». Насколько я помнила, берсез – это колыбельная. В общем, в меня потихоньку вливалась жизнь.
Заказ сделала соответствующий настроению: бокал Пино Гриджио, филе судака под ореховым соусом и мороженое – гулять так гулять!
Сойер – мелкий трехлетний пинчер, зловредный пес, мой компаньон, спал на соседнем стуле.
Собаку я завела по совету давней и единственной подруги Инги. Это она произнесла пророческие слова: «Хоть кто-то тебя будет встречать с работы». Уж что-что, а встречать Сойер умел: с визгом выкатывался мне под ноги каждый вечер, падал на спину и требовал почесать пузо.
Собака и мое рекламное агентство «Эксклюзив» – это и есть моя жизнь, моя любовь и крест.
Утомленная чужим праздником, официантка принесла вино, я отпила из бокала, перешла в другое измерение и не сразу поняла, что звонит мой телефон.
– Ася, – кричала в трубку моя помощница Валюшка, – Ася, нас выселяют! Эта стерва пришла и как ни в чем не бывало заявила, что расторгает договор с нами, она, видите ли, выставляет офис на продажу!
Я поморщилась от резкого голоса своей помощницы и нехотя вернулась в реальность.
Валюшка имела в виду нашего арендодателя, Наталью Павловну Ухватову.
Надо сказать, Наталья Павловна вредностью могла соперничать с моим псом. Она отравляла людям жизнь без всякой необходимости, что называется из любви к искусству.
Одна из наших общих приятельниц на какой-то вечеринке разболтала мне историю трех удачных замужеств Натальи и еще более удачных разводов. С помощью хорошего адвоката Ухватова отсуживала у супругов недвижимость, и теперь сдавала ее в аренду.
Два года назад мы договорились с ней об аренде офиса с последующим выкупом.
Выкупить помещение мне никак не удавалось, потому что каждые полгода цена на него росла. Я оказалась в роли пловца, который на середине реки понял, что не рассчитал силы.
Отказываться от помещения, за которое я уже выплатила большую часть суммы, я не могла, выкупить – не получалось, но и терпеть выходки Натальи тоже не было больше никаких сил. Нужно было что-то предпринять, что-то, что поставило бы точку в этой истории. Бессонными ночами я с ужасом гнала от себя желание убить эту змею.
– Валюша, не заходись, – попросила я в трубку. – В первый раз, что ли? Я перезвоню.
Состояние блаженного покоя испарилось без остатка. Сделав несколько глубоких вдохов, я набрала Ухватову.
Есть такой жанр народного творчества – страдания. Так вот Наталья была профессионалом в этом жанре.
Услышав мой голос, она сразу заныла, что управление недвижимостью совсем подорвало ей здоровье, что ей предстоит операция и реабилитация.
Развесистая клюква! После перенесенного вируса Ухватова превратилась в то, чем являлась на самом деле – потрепанную немолодую стерву. Так вот из достоверных источников я знала, что операция ей предстояла косметологическая, деньги ей нужны на блефаропластику и круговую подтяжку.
При этом Натальины страдания всегда заканчивались совершенно в другом жанре, в жанре выкручивания рук:
– Ася, мне так жаль вас, я почти не спала этой ночью, все думала, как же вы теперь… Но у меня просто выхода нет. Если вы никак не можете рассчитаться со мной за офис, то придется продать его чужим людям. Это ужасно!
– Наталья Павловна, дайте мне неделю, – пересилив себя, попросила я.
– Хорошо, неделю, но только ради нашей с вами дружбы.
Наталья виртуозно сделала меня крайней, а я при этом испытывала едва ли не благодарность к ней.
– Чтоб тебя, – произнесла я, услышав сигнал отбоя.
Конечно, можно было начать судебный процесс, оспорить договор с Ухватовой. У меня хранились копии платежек, из которых ясно следовало, сколько мне осталось выплатить собственнику.
Но в этом случае, к бабке не ходи, Наталья назло отказала бы мне в продаже офиса, и все мои планы псу под хвост. «Так умирают замыслы с размахом, когда-то обещавшие успех»,– говорил Шекспир. Очень тонко подмечено.
Я видела Ухватову насквозь: она знала, что я в отпуске и получала удовольствие, срывая мне его.
Неожиданно Сойер поднял уши и забеспокоился.
Я скосила глаза и увидела надвигающуюся на нас фигуру.
Это был крепкий, невысокий мужчина средних лет, без волос на круглой как шар голове, которая располагалась прямо на плечах. Лысину прикрывал клетчатый носовой платок с узелками на концах. На обгоревшие плечи было накинуто полотенце.
– Здравствуйте, – улыбнулся мужчина и показал на Сойера. – Ваш волкодав кусается?
– Теоретически – да, но практического опыта у него еще не было. Хотите стать первой жертвой?