Дождь лил так, что казался одной сплошной стеной. Лиля хлопнула дверцей такси, и автомобиль скрылся в темноте, успев обрызгать девушку. Но сейчас это было не важно. И даже не потому, что Лиля всё равно успела промокнуть. Она не спешила убежать от ливня. Хотя, казалось, вот калитка, за ней дом. Но она стояла, подняв голову. Тёплые капли стекали по волосам, будто пробивая тело насквозь. Казалось, это не просто июньский дождь, а туча из самого сердца. Встала над Лилей и разорвалась, чтобы дать ей самой не сломаться от боли. Девушка так бы и стояла посреди огромной лужи, где все её сомнения и разочарования смешивались вместе с грязью. Но громкий лай Пирата, немецкой овчарки, которого Лиля сама ещё пять лет назад подарила подруге на новоселье, заставил сделать шаг вперёд.
– Привет. Привет, мой хороший. – Лиля потрепала пса, который узнав гостью, тут же завилял хвостом. – Где твои хозяева?
Пират, который никогда не знал, что такое сидеть на цепи, и сейчас вольно бегал по двору, словно понял вопрос Лилии и, деловито виляя хвостом, убежал в сторону беседки.
– Пират, фу! – раздался оттуда женский голос, и Лиля улыбнулась. Вита точно дома.
– Привет, подруга. – Лиля вышла из-под навеса и забежала под крышу деревянной беседки. – Не ждала? А я припёрлась.
Дождь и не собирался утихать. Капли с тяжёлым стуком бились о деревянное сооружение, попадая внутрь беседки. Мокрым стало всё: лавка, стол, да и сами Лиля и Вита.
– Ты совсем с ума сошла? – Лиля ненадолго даже позабыла, зачем приехала, увидев, что несмотря на ливень, подруга занималась закруткой черешни в банки.
Лиля терпеть не могла эту возню с банками и никогда ими не занималась. В отличие от Виты. Та знала не меньше сотни рецептов. Вот и вчера звонила Лиле, хвасталась, что откопала новый рецепт варенья, сообщив, что «там и делать ничего не надо, даже на варку время не тратится».
И вот ягоды лежали в большом металлическом тазу, щедро посыпанные сахаром. Рядом стояли уже простерилизованные банки, перевёрнутые дном вверх.
Пират улёгся под стол, решив, что его миссия по охране дома выполнена.
– Не пропадать же черешне? – Вита развела руками. – Посмотри, сколько её. Сейчас чуть напитается, растолку немного, перемешаю и всё – по баночкам. И тебе, между прочим, тоже выделю.
– Вот это правильно, одобряю. – Вита заглянула в таз. – Но можно ж было не в такую погоду. И где твой благоверный?
– Руслан на дежурстве. А когда я начинала, дождя ещё не было. Кто ж знал. Ладно я. Ты чего по такой погоде катаешься?
Вопрос вернул Лилю в реальность. Точнее даже в недавнее прошлое. Совсем недавнее, буквально пару часов назад, когда она сама только вернулась домой со смены в больнице. Казалось, даже дождь немного стих, ожидая ответа.
– Женька от меня ушёл. – Лиля смотрела не на подругу, а на пса, лежащего под столом. Даже он удивлённо шевельнул бровями, но тут же вновь с тоской уставился на то, как дождь превращал их двор в одну большую лужу.
– В смысле, ушёл? Вы поругались?
– Самое интересное, что нет. – Лиля и сама до сих пор не могла объяснить, как всё произошло.
Она вновь окунулась в то, как ничего не подозревая, поднялась на свой этаж. Пришлось идти пешком, так как лифт опять не работал. Лиля ещё мысленно выругалась, что не для того отпросилась на час пораньше, чтобы полчаса потратить на лестнице. Женька уезжал на следующее утро, рано, и Лиле хотелось провести с любимым полноценно и вечер, и ночь. Она успела заскочить в гипермаркет, прикупить свечи и бутылку вина. Женька не ответил на телефонный звонок, и Лиля решила, что он уснул, чтобы выспаться перед дорогой. Но едва она повернула ключ в двери и вошла внутрь, как понятно всё стало сразу. Вот прям сразу. С босоножек в прихожей. Не её, чужих, на тонкой шпильке, этак небрежно брошенных. А рядом, так же неаккуратно стояли его, Женьки, белые кеды. Лиля стояла молча и смотрела на эти две пары обуви, как на тараканов. И тут из комнаты послышался женский голос, и появилась она. Полёт босоножки, визг разлучницы и нелепое бормотание Женьки – это уже, как и начавшийся дождь, звучало фоном в голове. Хотелось истерить, орать, умолять. Хотелось, правда. Но сил не осталось. Или верить отказывалась, что это реально. Та барышня сбежала быстро, даже чёртовы босоножки не обувала, схватила в руки и скрылась за дверью. Женька же долго собирал вещи, ходил по небольшой однушке, как разбуженный лев по клетке. Но он не считал нужным объясняться. И Лиля сидела молча. Долго. Только когда он положил ключ от квартиры рядом с ней на диван, Лиля схватила его за руку и спросила:
– Почему?
– Так вышло. – И даже не кинув банальных извинений, вышел.
В квартире стало пусто. Как в и душе. Только дождь лил всё сильнее. Оставаться дома одна она не могла. Маме звонить тоже не хотелось, зная, что та потом неделю будет сидеть на успокоительных, переживать за единственную дочь. И Лиля вызвала такси на единственный адрес, где, как она была уверена, её примут в любое время и в любую погоду. Даже без звонка.
– Может, это не серьёзно? – Лиля посмотрела, наконец, на подругу, которая перемешивала в тазу варенье.
