Сандро стоял на коленях. Руки были связаны – но спереди, так чтобы в случае необходимости он смог передвигаться на четвереньках. На шее – ошейник. Не какой-то железный, рабский, а кожаный, с именем его хозяина. Для собак.
Сандро знал, что хозяину доставляет удовольствие напоминать ему об этом. Называть его своим щенком. Давенхилл посмеивался, говоря об этом и теребил его острое эльфийское ухо.
Сандро не находил это смешным. Он знал, что это правда. Он был верен Давенхиллу как пёс с того самого момента, как очнулся на лабораторном столе и узнал, кто он.
Сандро никогда не сомневался. Он видел мир вокруг и видел, что мир состоит из хозяев и рабов. Что хозяева – это те, у кого есть магия. Те, кто своей силой освещают улицы и создают тепло, кто может щелчком пальцев убить или исцелить. А все остальные, в буквальном смысле, ни на что не годные – рабы.
Сандро был одним из них.
Он неплохо владел мечом и мог принять на себя удар, направленный в горло господина, но он всё ещё оставался лишь предметом, вещью, которая годится только чтобы послужить хозяину. Отразить стрелу и выпить яд, отвлечь от него врагов, послужить глазами и ушами господина там, куда ему неуместно было направиться самому. Стать развлечением для его гостей и подножкой, которая позволит господину укрепить отношения с нужными людьми.
Сандро никогда не помышлял о другом, и всё же прямо сейчас ему было обидно.
День не задался с самого утра. Он совершил ошибку со знатной госпожой, не позволив ей приблизиться к господину на расстояние удара, за что был наказан тремя разрядами прямо в гостиной чужого особняка.
А теперь господин лежал в постели с этой госпожой, и они делали то, что Давенхилл иногда делал и с ним. Сандро было приказано оставаться и смотреть, следить, как и всегда. Сандро понимал – она всё ещё могла господину навредить. Но тогда почему его руки были связаны? Почему на его члене была деревянная дощечка, не позволявшая ему подняться в полный рост, не почувствовав боль?
Сандро знал, что это придумала она. Она хотела посмеяться над ним с тех самых пор, как он её не подпустил.
Но почему это позволил господин?
Давенхилл на постели тяжело выдохнул и, не оборачиваясь, опустил ногу с кровати.
- Убери за нами, щенок.
Сандро резко распахнул глаза и с шумом втянул воздух глубоко в лёгкие.
Над ним был потолок, хорошо знакомый потолок. И это определённо была хозяйская кровать.
Прошло три месяца с тех пор, как Давенхилла не стало, но каждый раз при пробуждении первой мыслью Сандро было желание влепить себе пощёчину за то, что снова уснул в хозяйской кровати.
Когда нежная рука Нейры поползла по его груди, первым порывом было отдёрнуться. И Нейра, конечно, не могла не заметить эту дрожь. Она всегда чувствовала – всё. Она терпела его взбаламученные состояния после таких снов. Она держалась на расстоянии там, где могла брать и приказывать. И по мере того, как воспоминание о кошмаре отступало, Сандро стремительно захлёстывала нежность.
Она не заслуживала этого, не заслуживала тратить время на исправление последствий чужих поступков, не заслуживала кого-то такого… разбитого и бесполезного, как он.
Сандро молча снял её руку со своей груди и поднёс к губам.
В первые ночи после таких кошмаров Нейра пыталась его обнять. И хотя Сандро любил эти объятья и мечтал от них, в такие мгновения ему было невыносимо чувствовать себя в чужих руках. Невыносимо думать о том, что эти красивые нежные пальцы прикасаются к тому жалкому щенку, которым Давенхилл научил его быть.
- Всё хорошо? – негромко спросила Нейра, когда его дыхание стало успокаиваться.
Сандро хватило сил только кивнуть.
Нейра осторожно высвободила руку, села. Наполнила хрустальный стакан из стоявшего рядом графина. Лёгким быстрым движением остудила и создала на дне несколько кусочков льда.
Сандро поражался тому, насколько это получается у неё… легко.
Он слышал о магах из отсталых миров, о магах, живших в вечном страхе перед Инквизицией – силой, которая сама была до смерти запугана перспективой превращения их миров во что-то подобное Челии. Они обычно скрывали свою магию и в быту привыкли пользоваться лишь теми же удобствами, которые доступны бездарным.
Нейра никогда такой не была. Сандро не знал почему, но чувствовал: всё в ней дышало свободой. Не властью, не высокомерием, не желанием награждать и наказывать своей силой, а просто спокойной свободой и уверенностью в себе. Нейра применяла магию там, где хотела. Ей было безразлично, смотрят ли на неё.
И она могла позволить себе то, чего не стала бы делать ни одна челийская магистресса: применить магию, чтобы дать стакан холодной воды рабу.
Сандро с благодарностью кивнул и опустошил его в несколько крупных глотков.
- Прости, - всё ещё хриплым голосом прошептал он.
- Всё хорошо, - отозвалась Нейра, но не улыбнулась. В её глазах читалось искреннее беспокойство. – Мы должны что-то сделать, Сандро. И не только с твоими снами.
- Я знаю, - Сандро не выпуская стакана из рук, потёр глаза свободной кистью. Когда он убрал руку, Нейра всё ещё пристально смотрела на него. Потом её взгляд смягчился, и она закончила: - Утром. Давай утром поговорим обо всём. Сейчас мы ни к чему не придём.
