…на рабочем столе Армана было не так много лишних вещей, и почти все они оказались поделками его ученика. Эрин уже толком не помнила его имени — Курт? Кэрт?.. — однако вечно залипала при виде статуэтки грифона, вставшего на дыбы. Сияющее серебро и лёгкий узор черни, и две переливчатые янтарные бусинки на месте глаз. Стоило только очутиться в кабинете, взгляд намертво прикипал к грозно распахнутым крыльям, а руки сами тянулись потрогать… Дошло до того, что Арман (само собой, ехидно посмеиваясь) передарил ей безделушку. Мол, от неё всё равно толку хрен да маленько.
Эрин отказываться не стала: фейри в принципе-то падки на всякие цацки, а уж эта ей ужасно понравилась. К тому же… грифон казался важным. Пусть и неведомо чем.
«Да теперь уж ведомо, — меланхолично постановила Эрин. — Судьба моя — быть сожранной этой пернатой образиной.
Грифон был чудовищно огромен — куда уж той статуэтке! — и столь же чудовищно быстр. Подняв шквал ветра своими громадными крыльями, он на удивление мягко приземлился у края полянки, грозно заклекотал. Где-то здесь должен был включиться пресловутый инстинкт самосохранения, да только Эрин вовсю пялилась на ожившую статуэтку — серебро, и чернь, и бусинки янтарные! — и почему-то никак не могла поверить, что её съедят.
На землю она всё-таки упала. То ли внезапно накативший страх виноват, то ли ветер, поднятый гигантскими крыльями и сбивший с ног. Эрин невольно попятилась назад, вжалась спиной в дерево, зажмурилась, в последний момент увидев, как загораживает её собой Бальтазар, широко расставляет лапы, рычит, низко склонив голову…
Рык стих, а вместе с ним и ветер, поднявший в воздух листья. Плеча коснулась чужая рука — вполне себе человеческая.
Грифон внезапно куда-то делся.
Не привиделось же, ну в самом деле?..
Не привиделось. Просто грифон, как это у них бывает, обернулся человеком. Мужчиной. Молодым, красивым, пугающе знакомым. Среди всей этой серо-зелёной глуши он казался осколком солнца — смуглая кожа цвета мёда, буйно вьющиеся тёмные волосы оттенка корицы, сверкающие янтарём глаза…
Эрин знала, кому принадлежат эти глаза. Ошибиться просто невозможно.
Она видела их столько раз, столько лет подряд. И всякий раз они лишали её воли и сил, отнюдь не в романтическом смысле. Хотя и в нём, возможно, тоже — сложно не ощутить привязанность к тому, кого видишь пусть не каждый день, но достаточно часто, чтобы навсегда запомнить черты лица, цвет глаз…
— Я тебя напугал? Ты в порядке? — звучным, чуть хриплым голосом осведомился такой знакомый незнакомец. И, не дождавшись никакой реакции, повторил свои слова — уже не по-эрмегарски, но на хорошем фейском.
В многочисленных снах, галлюцинациях, видениях тот, кого она знала — и не знала вовсе, — никогда не говорил с ней по-фейски. Вообще никак не говорил. Только улыбался, беззвучно звал за собой, просто… был. Рядом — протяни руку, почувствуешь тепло тела и гладкость кожи. Эрин пыталась. Но ответом на эти попытки была лишь дымка, что рассеивалась тотчас. Будто не было в нём ничего настоящего, будто он среди всех видений Эрин был самым нереальным, то ли призраком прошлого, то ли вовсе плодом нездорового воображения. С её даром это вовсе не редкость — баэн-ши не зря вымерли. А те, кто нет, не зря проводили жизнь в наглухо замурованных башнях.
Что ж, всё бывает впервые.
Руку Эрин оттолкнула, силясь развеять очередное видение. Не сейчас, так не вовремя — ей ещё накладывать чары на своё новое жилище, и это сожрёт весь резерв…
— Нет! — вскочив на ноги, выкрикнула Эрин. Отвернулась, зажмурилась, не желая смотреть, не желая видеть того, что неведомая сила в очередной раз пытается ей показать. — Я не!.. Не сейчас!
Она ведь так боялась этого. Что видения всё же сотрут грань между собой и реальностью; что различить их будет невозможно. Что однажды чужое дыхание будет казаться настоящим, щекотать кожу на шее, а вновь стиснувшая плечо рука покажется удивительно тяжёлой и тёплой. Боялась однажды не вынырнуть из трясины собственного дара, которого не хотела и не просила.
Изогнутый нож, подарок старого друга, Эрин вытащила из-за пояса быстрее, чем успела даже понять, что делает. Кажется, однажды она уже делала так, и призрачный визитёр тогда исчез, оставив за собой лишь тёмную дымку.
Лезвие коснулось кожи. Будто само надавило, подчиняясь привычному движению руки. Оставило царапину. А ещё — несколько капель крови.
Ни в одном видении так не было. Никогда ещё дыхание от этого зрелища не сбивалось так быстро. Никогда сердце не начинало стучать как бешеное. Никогда не…
— Шафрийская работа? Красиво.
Кровь. Алая. Пачкает загорелую кожу, ползёт вниз. Медленно, тяжело. Пахнет железом и солью.
— Ты не… — Рука опустилась словно сама собой, выронила нож, который тут же воткнулся в землю, мягкую после недавнего дождя. — Не может быть. Ты не можешь…
— Что именно? — непонимающе проговорил мужчина. Провёл ладонью по царапине, стирая кровь, но капли проступили снова.
Ничего серьёзного, но Эрин вдруг ощутила непреодолимое желание коснуться, зажать рану. Рука потянулась к чужой шее сама собой, мазнула по горячей коже, оставляя алый след на пальцах.
