Наша семья – те, с кем сроднила нас жизнь, – помогает нам взрослеть и становиться собой. Наша семья – это те, кто живёт в нашей душе весь наш земной век. Наша семья может быть для нас спасительной гаванью, прибежищем от внешних невзгод. Но это гавань, где мы готовимся к тем будущим бурям, которые случаются в открытом море.
Мне хотелось сказать такие довольно серьёзные слова, прежде чем заговорить о тех сказках-крошках (в каждой из них не больше ста слов), которые собраны в этой книге.
Это всего лишь маленькие сказочки, полные пёстрых персонажей и образных ситуаций. Однако фантазия – мир просторный. Здесь надстройки родного дома могут доставать до неба. Здесь можно носиться где угодно – если нас, детей, заносит туда наша шевелёнка. Здесь в новорожденном, стоит ему появиться на свет, уже можно разглядеть Сократа или Канта. Здесь родители могут стать моторными двигателями детства или его незаметными волшебниками. Здесь мы встречаемся удивительными хозяюшками и защитниками разных возрастов… Здесь мы встречаемся с нашей семьёй, живущей внутри нас.
Всякая сказка, даже если это всего лишь сказочка, – это встреча внутреннего мира с внешним, позволяющая ощутить ещё одну искорку смысла, соединяющего их.
Всё, всё, хватит уже этой серьёзности – ведь нас ждёт весёлая загадочность и таинственное озорство сказочек, которые гораздо лучше сумеют поболтать обо всех этих важных вещах!..
Хотелось бы, чтобы в каждой сказочной обёртке нашёлся хотя бы крошечный секретик семейного счастья. Чтобы у каждого дом (даже если это всего лишь небольшая комната) оказались надстройки, ведущие выше и выше. Но…
Для этого нужны и твои усилия, читатель! Разворачивай сказочку осторожно, чтобы не выронить случайно, не упустить секретик, который туда старательно вложен автором.
Да, честно предупреждаю, что секретики – штучки увёртливые.
У Лены было много родни. Чтобы никого не забыть, она завела по куколке на каждого родственника. И если кого любила особенно, то и куколку эту особенно наряжала и украшала.
Были куколки, которые и сами становились всё красивее.
Стала приглядываться Лена – и заметила, что это как раз те, кто её особенно любит. И Лена могла поговорить с этими куколками обо всём, чего не скажешь самому человеку. Даже родному.
Жила одна дружная семья в большом уютном доме. Когда дети стали жениться и замуж выходить, появились у этого дома надстройки – на каждую новую семью.
Потом и там дети появились и выросли, свои надстроечки на надстройках сделали.
Так и продолжалось, пока верхние надстроечки до неба не дотянулись. Удивился дежурный ангел, спрашивает:
– Кто же у вас на первом этаже живёт?
– Мы там все вместе собираемся, – отвечают жильцы, – и наших пра-пра вспоминаем.
Тут и пра-пра по облаку бегут.
– Здравствуйте, дорогие! – говорят. – Мы тут часто про вас думаем. А теперь вот и увидеться довелось.
Доктора Сальве однажды вызвали в семью, где все страдали повышенным беспокойством.
– Всё дело в тревожинках, – сказал доктор, осмотревшись и осмотрев всех. – Это такие невидимые пушинки невидимой травки тревогонии. Она растёт на заброшенных мечтах. Кто из вас вон на тех коньках катается?
– Это я мечтала, – призналась мама. – Только времени нет.
– Прямо сегодня на каток, – велел доктор. – А чья запылённая доска шахматная?
– Моя, – вздохнул папа. – Сегодня же научу сына играть.
– Об этом я и мечтаю! – крикнул сын.
– Ну вот, вы всё поняли, – улыбнулся доктор и попрощался.
Может, на них брызнуло водой из волшебного водопада. Может, ещё что. Но вдруг две груши очеловечились.
Они были уже зрелыми грушами. К тому же всё очеловечивание пошло у них в голову. Поэтому они оказались очень умными.
Груш выбрал себе имя Георгий. А груша решила так и называться Грушей. Вскоре Георгий с Грушей поженились.
Оба они хотели много детей – и усыновили сразу целую гроздь винограда. То-то стало радостно им, когда всю эту гроздь тоже волшебной водой сбрызнули!.. И в саду их тут же признали многодетной семьёй.
Самоисполняющаяся записка
У программиста Симара обнаружилось удивительное свойство. Напишет вечером записку, чтобы каша была – утром каша на плите. Напишет, чтобы пол был подметён – наутро чисто-чисто…
Всё сбывается, что написано! Симаргу так это нравилось, что и не пытался узнать, как это происходит.
– Может, домовой старается, или инопланетяне прилетают, – пожимал он плечами.
– Может быть, Симарчик… – говорила ему жена и загадочно улыбалась.
Подружились дождик и мальчик. Мальчик звали Ждан, а дождика он называл Додж, но оба знали, что имена – просто такая игра.
Пока Ждан считался малышом, его не пускали гулять, если на улице дождик. Но для них это была игра. То Ждан выбегал на балкон и протягивал дождику руку, то Додж просачивался сквозь потолок, огорчая взрослых.
Когда Ждан вырос, он стал садовником, и никто уже не мешал им с Доджем дружить. Под дождём Ждан и с женой познакомился, и дети их обожали играть с небесным гостем.
