В моих руках побывало уже немало дел под грифом «Совершенно секретно» и в каждом из них капитан Туманов принимал самое живое и непосредственное участие, но… ни одно из этих дел не вызывало во мне столько противоречивых чувств, как дело, папка с которым сейчас мирно лежала передо мной на письменном столе, освещенная приглушенным светом настольной лампы.
Я откинулся на спинку кресла и задумался…
И сейчас мне действительно было над чем подумать: уже несколько недель я никак не решался взяться за описание этого случая… Каждый вечер я решительно брал в руки, пожелтевшую от времени, папку, но после долгих сомнений и мучительных раздумий… вновь убирал ее в дальний ящик стола…
И поверьте, меня останавливал совсем не страх, хотя эти события и могли вывести из равновесия любого нормального человека. Меня останавливали мысли о той ответственности, которую я приму на себя, если обнародую эти необычные и можно сказать… сенсационные материалы.
Представьте себе всего лишь на минуту, что многие факты, которые мы воспринимаем как непреложную истину на самом деле таковой не являются. Что, если повсюду в мире мы наблюдаем события, о тайных пружинах которых имеем представление лишь смутное и поверхностное…
Представили?
Теперь, думаю, вам стали понятны причины моих сомнений.
Все дело в том, что папка, которую я сейчас возьму в руки, во многом поменяет ваши взгляды на привычный нам мир.
Раз и навсегда…
Вы к этому готовы?
Тогда я начинаю…
Дело №1507
Сентябрь 1985 год.
Семенов очень любил жареную картошку, особенно с соленым огурчиком. На его лице читалось истинное наслаждение, когда он вдыхал неповторимый аромат и отправлял в рот очередную горячую, хорошо прожаренную порцию на широкой алюминиевой вилке.
Недалеко от него хлопотала жена, шумно домывая в раковине огромную кастрюлю из-под борща и, как полагается, попутно пилила мужа. Впрочем, Николай совсем не обращал внимания на занудный бубнеж своей супруги – сейчас Семенов всей душой парил где-то в недосягаемых высотах гастрономического блаженства. Казалось, ничто в целом мире не сможет омрачить ему удовольствия от трапезы.
И так казалось ровно до того момента пока окно, у которого сидел Николай, не разлетелось вдребезги.
Внезапный грохот оглушил обоих супругов до звона в ушах. Массивный двойной, деревянный стеклопакет буквально разлетелся в щепки и на кухню к Семеновым словно снаряд влетело тело. Пролетев в полуметре от головы Семенова, тело впечаталось в стоявший напротив окна старенький холодильник «Бирюса», смяв его, словно тот был бумажным.
Супруга Семенова выронила из рук кастрюлю и заорала так, что звякнули хрустальные рюмки в серванте соседней комнаты. А сам глава семейства безжалостно рухнул с высот своих наслаждений и застыл с каменным лицом, настежь распахнув при этом глаза и рот.
Впрочем, это был только первый акт представления.
Через секунду, осыпая пол кухни градом осколков, тело медленно поднялось на ноги. Из-под капюшона на Семеновых красными глазами зыркнуло пепельно-серое лицо, из которого торчал здоровенный стеклянный треугольник. Незнакомец поднял руку и с заметным усилием выдернул глубоко засевший осколок. Из раны потекла кровь. Но это продолжалось лишь мгновение: на глазах изумленного Семенова рана быстро затянулась матовой пленкой. Затем визитер положил окровавленный кусок стекла на стол прямо перед ошалевшим хозяином квартиры, развернулся и, похрустывая толстыми подошвами по стеклянной крошке, вышел из квартиры, громко хлопнув входной дверью.
На лестничной площадке уже раздавались возбужденные голоса соседей…
***
Когда на кухне Семеновых появилась хрупкая фигурка молодой сотрудницы милиции в тщательно отутюженной форме, следователь Петрухин оторвал взгляд от основательно помятого холодильника и удивленно вскинул брови.
– Вы кто?
– Товарищ майор, – Шустро отрапортовала девушка. – я ваш новый эксперт по баллистике, лейтенант Виноградова.
– По баллистике? – Еще более озадачился Петрухин. – И кто же, стесняюсь спросить, вас сюда вызвал?
– Товарищ Сысоев… Он сказал, чтобы я привыкала к оперативным действиям и приказал прибыть к вам на место происшествия. – С еще большим энтузиазмом продолжила эксперт.
– То есть, сейчас вы нам научно просчитаете по какой траектории неведомое тело прибыло на эту кухню? – Кривая ухмылка поползла по лицу Петрухина.
– Н-ну да… Если надо. – Щеки юной сотрудницы, словно у школьницы, мгновенно зарделись ярким румянцем.
– Кхе-х. – Весело крякнул Петрухин. – Дык я вам и сам расскажу за траекторию… Потерпевший получил ускорение благодаря нетрезвому джигиту, который посреди ночи скакал по трассе со скоростью влюбленного оленя вон на той «семерке», что теперь с развороченным рылом стоит за деревом. – Петрухин ткнул пальцем через выбитое окно в сторону автомобиля, видневшегося метрах в пяти от фасада дома на, перепаханном колесами, газоне. – Это и есть точка старта нашего «летчика»… Ну, а прервал этот героический полет, славный советский холодильник марки «Бирюса». – Теперь палец Петрухина уперся в жестоко помятый агрегат. – Это и есть «точка финиша». – Майор снова усмехнулся. – Причем, на всем протяжении своего стремительного полета, наш «сокол» летел строго по прямой, никуда не сворачивая с маршрута и даже не делая остановок для дозаправки… Вам есть, чем дополнить мою версию товарищ лейтенант? – Глядя прямо на девушку, расплылся в самой дружелюбной улыбке Петрухин.
