«Клаустрофобия – заболевание, которое проявляется в виде страха замкнутых или тесных пространств, и даже в наши дни клаустрофобия все еще считается одним из самых распространённых патологических страхов…»
***
Казалось, что мерный шум поршней выжал из тесного короба все остальные звуки. Шум нагло лез в уши, незримыми щупальцами тянулся к барабанным перепонкам, а уже от них волной безудержного страха расползался по всему телу. Страх мешал дышать, мешал думать. Его холодные пальцы крепко сжимали легкие, выдавливая из них последние остатки воздуха.
Он скорчился на полу, сжав руками горло и выпучив глаза.
Он задыхался.
Животный страх выворачивал его тело на изнанку.
Невыносимо вибрировали, обитые металлическими листами, стены. Тяжелой глыбой надвигал стальной потолок.
Внезапно, словно старые кости, хрустнули доски двери.
Тьму прорезал ослепительный луч света.
Перед его глазами мелькнуло искаженное ужасом лицо отца…
***
Кто-то сильно тряс его за плечо. Алекс открыл глаза.
По бледному лицу жены он понял, что у него снова был приступ. В последнее время они становились все чаще и ему это совсем не нравилось… да что там СОВСЕМ… они ЧЕРТОВСКИ не нравились Алексу.
– Все в порядке, дорогая. – Он постарался придать своему голосу бодрость и слегка улыбнулся. – Не беспокойся.
Кейт нежно обняла его за руку и прижалась теплой щекой к плечу.
– Очень на это надеюсь, милый. – Ее голос немного дрогнул, и Алекс почувствовал, насколько она сейчас расстроена. Кейт умела держать себя в руках, но события последних нескольких дней совсем выбили ее из привычной колеи.
Экипаж съехал с городской брусчатки и неторопливо покатил по пыльной проселочной дороге. Седой возница щелкнул кнутом и лошадь нехотя ускорила шаг.
Стояла середина сентября, дни по-прежнему были достаточно теплыми и ясными, но дорога не приносила Алексу никакого удовольствия: он был погружен в тяжелые мысли о своей болезни и о предстоящей встрече с доктором Барлоу.
Алекс мысленно выругался и раздраженно скривил губы.
Он еще никогда не чувствовал себя настолько беспомощным и подавленным. До сих пор он и сам справлялся со своими приступами. И справлялся, как он считал, весьма неплохо. Во всяком случае вполне достаточно для того, чтобы не вызывать беспокойства у жены. Но три дня назад ситуация полностью вышла из-под контроля, и он до жути напугал Кейт. Именно это и бесило его сейчас больше всего. Он не хотел ее потерять. Она была главной частью его жизни. И даже больше – она была ее смыслом…
***
– Алекс, как я понял из ваших слов, болезнь практически не доставляла вам никаких неудобств на протяжении многих лет? – Барлоу откинулся на спинку кресла и неторопливо водрузил поверх своего толстого носа дорогие очки в золотой оправе.
– Скажем так… я научился с этим справляться, док. – Алекс бросил нервный взгляд на раскрытую дверь. – А это, как вы знаете, разные вещи.
Разговор с Барлоу состоялся всего неделю назад, но Алексу показалось, что с тех пор прошла уже целая вечность. Тогда он впервые посетил доктора в его фешенебельной квартире на Харвей-стрит. Они сидели в просторном кабинете Барлоу. В руках Алекс держал небольшую рюмку с шерри, но его напряжение только возрастало. Доктор предусмотрительно распорядится снять со всех окон тяжелые гобеленовые шторы и оставил открытыми двери, ведущие в кабинет. Но несмотря на все эти меры, Алекс чувствовал зарождающуюся волну страха. Он с горечью подумал, что если бы не Кейт, то он немедля ни секунды отказался бы от услуг этого хренова мозгоправа.
Хотя, нет… Была и еще одна причина, по которой он до сих пор находился здесь – только Барлоу мог помочь ему справиться с его болезнью…
– Но такой сильный приступ у вас ведь впервые? – Барлоу заметил его настороженный взгляд на дверь и немного нахмурился.
– Да… – Алекс поставит недопитый шерри на столик. – Признаюсь вам честно, Курт, все это было полной неожиданностью и для меня, и для моей жены.
– Заранее прошу прощения за бестактность, – продолжил Барлоу после небольшой паузы, – но я должен знать не страдали ли ваши родственники от этого недуга? Возможно, кто-то из ваших родителей?
– Нет. – Алекс тяжело вздохнул. – Все началось после того ужасного случая на фабрике отца…
***
С доктором Куртом Барлоу несколько месяцев назад Алекса познакомил его старый друг и партнер по бизнесу Мэтью Стэнтон. На одной из вечеринок улыбающийся и уже основательно набравшийся Мэтью подвел к нему и Кейт лысоватого небольшого роста господина с крупным носом и черными густыми бровями. Господин оказался психиатром из Швейцарии, решившим временно перебраться в Лондон и открыть в его пригороде небольшую клинику. Несмотря на свою карикатурную внешность, Барлоу понравился Алексу с первого взгляда – живой в общении, с проницательными глазами гипнотизера и отменным чувством юмора. Плюс степень доктора. Всё это без сомнения делало Барлоу незаурядным человеком.
После того вечера они виделись еще несколько раз и однажды Алекс в полушутливой форме поведал доктору о своей болезни. Тот выслушал его очень внимательно, за время рассказа на его лице не отразилось даже тени улыбки. Когда же Алекс закончил, то Барлоу с полной серьезностью заметил, что это один из клинических симптомов так называемой
