Эта небольшая книжка основана на тексте моей кандидатской диссертации по эстетике, которая была защищена в апреле 1988 года, а написана и того раньше – с 1974 по 1977гг, за время пребывания в аспирантуре Гнесинского института. Столь длительная задержка с защитой связана с банальными причинами околонаучного характера. Когда защита все же состоялась, мой руководитель – Георгий Иванович Куницын – сказал, поздравляя, – «Ты обязательно должен сделать из нее книгу». Я, конечно, пообещал, но выполнение обещания постоянно откладывалось. Временами казалось даже, что не вернусь к этому материалу никогда. Но, вот, вернулся… Двадцать с лишним лет спустя…
Изменения вношу незначительные, среди которых самое радикальное – новое название. Диссертация называлась так: «Проблема детерминированности искусства системой общественных и индивидуальных потребностей». Для диссертации (особенно, тех лет) подходяще. Да и сама логика изложения вполне добросовестно выстраивалась под эту формулировку. Однако перечитывая работу сейчас, я со всей ясностью ощутил: то живое, что, как мне кажется, остается в ней на сегодняшний день, находится в иных ее гранях. Мне почему-то кажется, что задача выстраивания больших систем, упорядочивающих функции искусства, потребности, которым оно отвечает и тому подобные усилия по наведению порядка в большом хозяйстве советской эстетической науки ушла вместе с эпохой. Но, помимо формально заявленной цели, я усматриваю нечто, остающееся интересным (во всяком случае, для меня), некий, продолжающийся биться живой пульс. Это – подход к предмету, это – способ движения в материале. Для того, чтобы этот подход предложить вниманию читателя, совсем не обязательно представлять его в качестве главного предмета работы. Достаточно лишь слегка изменить смысловые акценты. Новое название именно этому и служит.
«Счастье красоты: опыт эстетической антропологии», – так называется книга сейчас. Этим обозначен поворот в сторону человека, его деятельности, жизни, бытия. Все проблемы красоты, все проблемы искусства, все главные проблемы эстетики понимаются здесь как проблемы человека. Двигаясь в этой логике, в какой-то момент обнаруживаешь, что, в определенном смысле, верно и обратное – проблемы человека раскрываются как эстетические, и сам человек оказывается предметом эстетики (главным ее предметом). Оказывается, что проблема прекрасного и проблема человека – это одна проблема, у которой одно основание – человеческая жизнь.
Принимая во внимание сказанное, я остановился на следующем решении. В основной части (I том) излагается материал диссертации, с незначительными сокращениями и редакционными поправками. В разделе «Дополнения» (II том) будут помещены различного рода более поздние комментарии, а также некоторые материалы, не вошедшие в основной текст диссертации.
* * * * *
Если хотим понять искусство как вид человеческой деятельности, неизбежно приходится разбираться, какие и чьи потребности детерминируют данный вид деятельности. Разобраться объективно, а не на основе субъективных представлений людей о причинах своих действий, ибо эти представления не всегда соответствуют действительности. «Люди, – пишет Ф. Энгельс, – привыкли объяснять свои действия из своего мышления, вместо того, чтобы объяснять их из своих потребностей» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 20, с. 493).
Далеко не во всех случаях проблема потребности выступает в явном виде и, тем более, в качестве центральной. Но, в той или иной форме, прямо или косвенно она присутствует, практически, во всех эстетических исследованиях и может быть аналитически выявлена. Проблема потребности обладает, поистине, всепроникающим характером. Происходит это потому, что в понятии «потребность» раскрываются детерминанты поведения и деятельности, а значит особым образом преломляется универсальная категория «причинность». Это лишний раз подчеркивает особую ее научную значимость.
Проблема потребности так или иначе связана с разными сторонами бытия искусства, с разными аспектами его изучения. Это, однако, не мешает выделить ее в качестве самостоятельной. При этом, многосторонние ее связи с другими вопросами искусства предстают как различные ее грани. Анализу одной из них посвящена данная работа.
Сформулируем подход к проблеме.
Рассматривая искусство с точки зрения потребностей, детерминирующих его существование и развитие, мы, перефразируя Маяковского, утверждаем, что «если искусство существует, значит это кому-нибудь нужно». Однако, мало ответить на вопрос кому и зачем. В этом случае мы бы лишь в очень незначительной степени использовали методологические возможности подхода. Главное, как представляется, заключается в том, чтобы понять и объяснить искусство как особый способ удовлетворения потребностей человека и общества, чтобы понять, в чем состоит необходимость именно такого способа деятельности, именуемого искусством. При этом потребности и способ их удовлетворения необходимо мыслить в их единстве и взаимообусловленности. Тогда у нас есть надежда, что выбранный подход сможет послужить ключом к решению проблем природы и функций искусства. Основанием для подобных надежд служит то соображение, что способ удовлетворения потребностей средствами искусства есть, по сути,
