Я – сирота. Все свое детство, сколько я себя помню, я росла в приюте, организованном лордом Боргемом. Воспитатели боготворили его, и каждый раз, когда он посещал нас, а это примерно раз в три-четыре месяца, мы, воспитанницы, устраивали представление. Танцевали, декламировали стихи, угощали лорда стряпней собственного приготовления. Только потом, вспоминая все это, я поняла, что таким образом он присматривал себе понравившуюся девушку. Нет, не так. Девочку.
В свой приют он брал только девочек, как правило, в младенческом возрасте. Многие из воспитывающихся здесь – бастарды, плоды запретной любви. По законам высшего общества, незаконнорожденная девочка, то есть зачатая и родившаяся вне брака, не имеет права выйти замуж и рассчитывать на долю в наследстве отца. Такие дети презираются аристократами, их не принимают на балах, им не оказывают чести, они – изгои, виновные лишь в том, что родились на свет. Многие родители не хотят такой судьбы своим дочерям, поэтому принимают сложное решение: они отрекаются от ребенка, отдавая его на воспитание в приют лорда Боргема.
Здесь нам давали неплохое образование, обучали искусствам, истории, литературе, а по достижении брачного возраста выдавали замуж. Если ты попала сюда – ты уже не бастард, ты – подопечная лорда, и многие мелкие купцы или мещане с радостью принимали в свои семьи девушек с неплохим приданным и образованием. Жаль, что до достижения брачного возраста доживали не все.
Я не знаю, как я попала в этот приют, кто мои родители и почему Боргем выбрал именно меня. Некоторых девочек просто подбрасывали к воротам особняка, в котором располагался приют. Как правило, их принимали, если у детей не было серьезных болезней. Я понятия не имею, как именно я попала сюда, да и не хочу этого знать.
Мне было пятнадцать лет. В тот летний день лорд Боргем снова посетил нас. Он был широкоплечим немолодым мужчиной, около сорока пяти человеческих лет на вид, с темно-каштановыми волосами. У него был какой-то пронизывающий цепкий взгляд, и я старалась не смотреть ему прямо в глаза.
Мы с девочками танцевали перед ним, улыбались, благодарили за то, что он позволяет нам жить здесь и дает путевку в жизнь. Я не заметила какого-то особого интереса ко мне с его стороны, да и вообще в тот момент много грустила. Моя подружка, Люция, с которой мы были дружны с раннего детства, куда-то уехала целых три месяца назад. Последний раз я видела её, когда мы вместе читали оду лорду Боргему, в его прошлый приезд. С тех пор она куда-то исчезла, воспитатели сказали, что её забрали в пансион для благородных девиц. Я злилась на подружку и думала, что она меня бросила. Как же я ошибалась…
После торжества мы с девочками благополучно разбрелись по своим комнатам. Девять часов – время отхода ко сну. У нас были небольшие однотипные комнаты, в каждой жила только одна девочка. Я приняла ванну, переоделась в ночную сорочку и легла спать, погасив свет.
Поздней ночью я проснулась от того, что ощутила странный запах. Я всегда была очень чувствительна к различным ароматам, могла отличить приближающуюся за двадцать метров преподавательницу или отыскать по запаху пропавшую вещь. Вот и сейчас чувствовала знакомый аромат, но боялась даже подумать, что этот человек может быть в моей спальне. В темноте я разглядела мужской силуэт, сидящий на моей кровати и водивший пальцем по моему лицу. От испуга я закричала, но его широкая ладонь тут же накрыла мой рот, и крик превратился в сдавленное мычание.
– Тише, Аполлинария, не кричи, – мягко попросил он, но у меня создалось ощущение, что со мной говорит хищник, готовящийся наброситься. Я с трудом узнала голос лорда Боргема. Он включил боковой светильник над моей кроватью, и я увидела его лицо: гладко выбритое, со странной полуулыбкой на губах, от которой стало жутко, и этот взгляд…
– З-зачем вы здесь? – почему-то шепотом спросила я. От испуга тело буквально оцепенело, я застыла, не в силах пошевелиться.
– Ты очень красивая, Аполлинария, – вместо ответа сказал он и пропустил между пальцев прядь моих черных как ночь волос, перестав зажимать мне рот. В нос ударил сладкий и пряный запах, смешанный с его собственным личным ароматом. – Такие красивые волосы… И глаза. Ярко-голубые, как вода в Лазурном море в солнечный день. Удивительно редкое сочетание, – он бормотал это себе под нос, словно забыл, что я его слышу. – Ты очаровательна. Я так долго ждал, когда ты созреешь, и вот, наконец, этот момент настал, – победно произнес лорд и двумя руками разорвал мою сорочку на груди.
Я снова испуганно взвизгнула и попыталась прикрыть открывшиеся интимные части тела руками, но Боргем перехватил их и зло посмотрел на меня.
– Если ты не будешь сопротивляться и расслабишься, все будет намного проще, – хрипло произнес он и ответ мои руки в стороны. Я смотрела на него как кролик на удава, от страха сердце билось как сумасшедшее, а я не знала, что мне делать и чего ожидать от этого мужчины. Я нутром чувствовала, что происходит что-то неправильное, плохое. Он склонился, и его губы осторожно коснулись моей кожи в области солнечного сплетения.
