Предисловие.
У каждого бездомного есть две истории. Первая, это история–судьба. Её рассказывают другим таким же бездомным, рассказывают волонтёрам в центрах помощи, полицейским, случайным знакомым, всем кто угостит стаканом водки, тем, кто сердобольно решается потратить пару минут. История–судьба – это история о прошлом. История о том, что рассказчик был когда-то успешным, удачливым, перспективным специалистом, к мнению которого прислушивались, и которому было позволено критиковать в лицо самое высокое начальство. В прошлом у них была семья, жена, дети, родственники, коллеги. Смысл истории–судьбы это показать собеседнику, что перед ним самый обычный человек, точно такой же как миллионы других, включая собеседника, но просто ему больше чем другим не повезло в жизни. Все бездомные в истории-судьбе или попали в неприятную историю, или стали жертвой обмана, измены жены, или козней сослуживцев. И только внутреннее благородство, доброта или нежелание размениваться по мелочам привело к сегодняшнему образу жизни.
Вторая история, это история–мечта. Это история о том, как они вернутся к прежней жизни. Из этой истории становится известно, что у каждого из них есть дочь или сын, которые уже взрослые и живут своей жизнью, и у каждого есть свой дом, семья, собственные дети, интересная работа. Они уважаемы и любимы. Они живут далеко отсюда, и не могут приехать, но любят своего бездомного отца и ждут его, и обязательно примут, и обязательно помогут. И тогда отец бросит пить и непременно устроится на работу, и снова станет успешным, удачливым, подающим надежды. Станет лучшим специалистом, и снова будет справляться со своими обязанностями лучше всех, и ему снова не будет равных, и отец станет помогать дочери и сыну и никогда, никогда больше не окажется в подвале.
Историю–мечту, они рассказывают каждый день. Они выучили её наизусть. Они каждый день говорят о своих детях, внуках, вспоминают какими они были, какими они их запомнили, мечтают встретить их. Они могут рассказывают бесконечно. В любом месте и в любое время, к месту и нет. Не обращая внимания на аудиторию и окружающий интерьер. Они мечтают приехать к своим близким, попросить прощения, вернуться в нормальную жизнь, где они снова будут кому-то нужны, где от них снова будет что-то зависеть. Но годы идут, а история–мечта, остаётся историей–мечтой. Бездомному всегда что-то мешает. Какая-нибудь мелочь, какой-нибудь пустяк препятствующий осуществиться их истории-мечте. Этой историей, чаще всего они делятся с другими бездомными. Их слушают, и не перебивают, и не спорят, и не обвиняют во лжи, и не смеются над несбыточностью мечты, потому что у других бездомных есть точно такая же история. И им тоже нужно её рассказать. Рассказать чтобы, их не перебивали, рассказать без споров, без обвинений, чтобы слушали молча и внимательно, так же как они слушают других. Это ритуал. Это ежедневная молитва, это «Отче наш» для тех, у кого нет ничего, и уже никогда не будет.
Единственной истории, которой нет у бездомных, это истории о настоящем, но не потому что у них нет настоящего. Нет. Все их слушатели видят их настоящее. Об их настоящем нетрудно догадаться по их одежде, обуви, запаху, который от них исходит. Их настоящее хорошо известно собеседникам и оно у всех у них одинаковое. Их настоящее не интересно. Они живут точно таким же настоящим, в нём нет ничего романтичного, им никого не обманешь, ни себя, ни других.
1
Обычно Сашка, просыпался сам. Сон проходил постепенно. Первыми в голове возникали звуки. Дом просыпался и пространство наполнялось шумом. Шумела в трубопроводе вода, сигналили электрочайники, мололи кофемолки, гудели фены. Жильцы просыпались, умывались, принимали туалет, готовили завтраки, собирали детей в школы и детские сады, спешили на работу. Сквозь сомкнутые веки начинал проникать дневной свет, темнота отступала, пространство наполнялось запахами и движениями. Сашка начинал чувствовать неровности матраца, на котором спал, немного ворочался, но в конце концов открывал глаза и понемногу начинал привыкать к свету. В подвале было небольшое окошко, под самым потолком, через него в комнату проникал свет. Ещё в комнате была электрическая лампочка, но она перегорела два дня назад, а другой не было, поэтому окошко стало единственным источником света, по-крайней мере, до тех пор пока не отыщется другая лампа.
В то утро, Сашку разбудил трактор. Снег шёл уже несколько дней и дворники не справлялись с уборкой. Они успевали только откопать двери подъездов, чтобы жильцы могли выйти на работу, а про то чтобы очистить тротуары и дворы, уже не могло быть и речи. Снега навалило много, почти под окна первых этажей, и его становилось всё больше и больше. Поэтому сегодня утром во двор приехал трактор. Снега было столько, что его уже не возможно стало вывезти, и бульдозер просто ездил от одного угла двора в другой и расталкивал снежную кашу. Обычно, звуки с улицы не доносились в подвал, но грохот дизеля был очень громким, он то приближался к Сашкиному окну, то удалялся. Время от времени трактор останавливался, хлопала дверь кабины и была слышна матерная речь водителя.
