А в Хольмгарде на седьмой день Лютовея в княжих покоях родился мальчик, и нарекли его Гостомыслом.
В славном Изборске шумно праздновали первые шажочки маленького князя Ярополка.
Трехлетний Радей, сын кузнеца Оланки и Ненагляды, что жили в селении у Плескавы, обильно измазавшись, трескал на лавке пироги со сметаной.
Но Ясный Сокол, когда вспорхнул c вершины Древа Жизни и долго кружил над Землей, зорко всматриваясь в местность, опустился и сел на ветку столетней корявой сосны только у дома ярла Сигурда, что стоит на каменистом берегу Тронхеймского фьорда в устье реки Нидельвы.
Сигурд c тремя сотнями лучших воинов осенью вернулся из восточных земель. Привез на драккарах много награбленного, столько, что борта едва не зачерпывали в волнах морскую воду. А еще у него c женой Келдой появился невесть откуда одного ветрара мальчик. Однако Келда не могла иметь детей.
Мальчик укусил Торда, хёвдинга ярла, за ухо, когда Торд тискал огромными ручищами карапуза. И будущий наследник Тронхеймских земель под общий гогот и благословение Одина получил имя – Лиулфр.
Славьте Бога Хермеда! Только он поможет отыскать самый сокровенный смысл и суть всех вещей…
Ярл Сигурд, на седьмой день Хермеда, закатил пир, созвав в медовую большого нового дома всех бондов с побережья, и даже монашка христианского, что милостиво, c разрешения ярла, приютился в полусгнившей хижине у самой высокой скалы.
Столы ломились от угощений и хмельных напитков: тут вам и лосось жареный, пареный, вяленый, копченый, и форель в сметане тушеная в больших сковородах; сельдь жирная из бочонков; икра трески, семги; и баранина вкуснейшая: на косточках сахарных, и в рагу c овощами; приправленная брусничным соусом: оленина, куропатки; сыры, каши c грибами, ягодами; медовуха, вино сладкое…
– Скол!!! – поднял увесистый ковш меда Сигурд.
– Скол, скол, скол!!! – радостно проорали со всех мест в ответ.
– И да прибудет c нами… Великий… Один…
– Сигурд! – незаметно приблизился и что-то прошептал в самое ухо ярла верный Торд.
– Угу, а где?! – отер усы и сделался серьезным Сигурд.
Торд снова что-то зашептал…
Тут же оба, сыпля во все стороны шутками и отвечая на поздравительные тосты, – отдыхайте, угощайтесь, и вам всем здоровья, и всяческих благ! – скоренько вышли из дома.
Прекрасная Келда, только поправила золотые косы. Незаметно спрятала длинный нож в рукав. Но осталась сидеть на резном кресле во главе стола. Пригубила из кубка и ласково улыбалась на приветствия, не выдавая тревоги…
– Ну! И где он?! Ах! Как же красно! А, Торд?! – Сигурд загляделся, точно в первый раз видит, на белые от снега крутые склоны гор, подступающих к черной воде.
– Здесь я! – вылез из-под повозки старик в лохмотьях, c обезображенным лицом, – здесь…
– Вещай же o том, что видел! – Сигурд нервно защипал ус.
Торд кивнул, разрешая продолжить рассказ.
– Шел человек по воде, говорил мне, – юродивый даже показал пальцем на устье залива, и…
– Как это по воде, ну же?! – хмыкнул ярл и укоризненно посмотрел на Торда.
– Ступал по водам морским, точно по суше! Клянусь всеми Богами Асгарда! А ежели вру, пусть поразит меня Локки, разорвет на части и скормит Ермунганду.
– И Браги будет вами обоими гордиться! – захохотал Сигурд, шлепнул по плечу Торда, – ладно, ладно, говори!
– А сын-то твой! – показал беззубую улыбку странный мужичок, – великим воином будет! И ярлом! а может быть и конунгом всех западных земель!!! Но…
– Что, «но»?!
– Много ты, Сигурд, хвастаешь! Возгордился непомерно! И золото уж из грязи не поднимешь!
Сигурд от злобы сощурил глаза, сильнее затеребил ус, пыхтел, но надо бы дослушать калеку.
– И обещания свои забывать стал!!!
Сигурд схватил обезображенного за шиворот, приподнял сильной ручищей в сторону лунного света, – а не ты ли это, старая ведьма?!
Мужичок на глазах изумленного Торда превратился в горбатую старуху со змеиным хвостом.
Зашипела, норовя укусить ярла за руку…
– Не дрыгайся, беззубая! – расхохотался Сигурд, – пойдем-ка выпьем лучше c тобой пива! Озябла, поди. Ишь, как сырость морская сквозь кожу пробирает – до самых косточек!
Когда Сигурд c Тордом заволокли старуху в дом, за праздничными столами воцарилась гробовая тишина. У гостей волосы встали дыбом. Кошки c диким воем разбежались по дальним темным углам.
Ведьму усадили на почетное место, – напротив ярла.
– Эй! Налейте ей самого вкусного и сладкого вина!
За столами зашумели неодобрительно, зацокали. Кто-то пытался незаметно уйти. Но слуги ярла предупредительно вдавили плотника Гудмунда обратно на лавку.
– Вёльва!!! – крикнул через весь зал Сигурд, – пощади наши взоры и не лиши нас аппетита!
Старуха громко цедила беззубым ртом из кружки, держа ее корявыми дрожащими пальцами. Выпила хмельной напиток до дна. Отерла безобразный щетинистый подбородок…
И вдруг, на виду у всех… превратилась в прекрасную девушку, в богатом, украшенным серебряными, золотыми нитями, платье…
– Ах!!! – вскрикнули люди.
У мужчин заблестели, заискрились глаза. Женщины поджимали алые губки, толкали в бок острыми локтями мужей.
