Читать онлайн полностью бесплатно Людмила Гильденберг - С болью пополам

С болью пополам

«Все тайны – лишь в моих стихах». И главная – превращение верного слова, точной рифмы, нужного ритма, яркого образа в россыпь стихов с их острым ощущением болевых точек человека и человечества; щемящей любовью к миру детства и старости; трепетным отношением ко всему живому; полным погружением в мир, где ветер-босяк, дружелюбный фонтан, завистник перелесок, колдунья ночь, выскочка гром, кокетка осень, канатоходец август, обидчивый сентябрь и другие, не менее колоритные, персонажи живут по законам человеческой жизни.

Часть первая

Птицы на обочине. Своя обочина

Мы с тобою – птицы на обочине:
Не в садах свой завершаем путь.
Не летаем: крылья укорочены.
Перья непогодами подмочены.
Прыгаем, чтоб клюнуть что-нибудь.
Промышляем зёрнышко за зёрнышком
(Пищу всё же нужно добывать!).
Обновляем, укрепляем гнёздышко,
Чтоб уютней было зимовать,
Доживать оставшиеся годы,
Месяцы, недели или дни,
Наслаждаясь прелестью свободы:
Ею-то пернатым мы сродни.
Да ещё гостей встречать мечтаем —
Тех, кому задворки по нутру.
Лишь в мечтах мы высоко летаем:
Вдруг когда-то, рано-поутру
(Был таков у нас всегда обычай),
В дверь нам позвонят: «Вы здесь? Привет!»
Не звонок визгливый – щебет птичий
Тотчас прозвучит гостям в ответ.
Распахнётся дверь легко, послушно…
Мы в свои объятья примем их
Горячо, приветливо, радушно…
Всё изобразил мой птичий стих?
Что ж, перо моё не так отточено,
Чтобы удивлять иль умилять…
Нас всегда поймёт… своя обочина…
Что-нибудь здесь нужно добавлять?

Объект для счёта

Всё сущее мы подвергаем счету:
Количество осадков и часы,
Что тратим на любовь и на заботу.
Всё измеряем, ставим на весы.
Возможно, в самом деле знать нам надо
(Зачем-то эти сведенья даны!),
Какой в скале пробит туннель длины
И сколько килограммов шоколада
Съедают за год жители страны.
Доходы (не свои!) легко считая,
В соседе, сослуживце богача
Всегда найдём, костяшками стуча,
Счета чужие мысленно листая.
Адреналин финансовых подсчётов
(Ведут их и транжира, и скупец)
Необходим для множества сердец:
Где капитал, там столько патриотов!
Бессонной ночью стали мастерами
Считать верблюдов, чтоб скорей уснуть.
Ночь не спешит нам в душу сон вдохнуть,
Чтоб телу дать немного отдохнуть…
Едва проступит день в оконной раме,
Наш караван готов в обратный путь.
И днём считаем – что кому охота
(Мы в выборе своём всегда вольны):
Количество лягушек у болота,
Процент нобелиатов у страны.
Но, робкий счёт ведя недобрым взглядам,
Улыбки к ним не станем плюсовать.
Со злом их будем жёстко тасовать,
Чтоб, закалившись, нам не пасовать,
Столкнувшись с чуждым жизненным
укладом.
Не обойтись без счёта в виртуале:
Просмотры, лайки – сколько у кого…
Участвуем в безликом ритуале,
В реальность не вносящем ничего.
И вдруг очнулись, удивленья полны,
Когда газеты новость принесли,
Что в майский день почти две тыщи молний
Приборы зафиксировать смогли.
Считать продолжим до седьмого пота,
В пристрастиях своих всё своевольней…
Но если уж искать объект для счёта —
Его нет выше, чем разряды молний.

«Фонтан при въезде в Кирьят-Гат…»

Фонтан при въезде в Кирьят-Гат
Фонтанные струи – как тонкие струны:
В них скрыта мелодии чистой душа.
В бассейне мажорно бушуют буруны,
А струи взлетают, в миноре шурша.
Фонтан – это ключ, отворяющий город,
Дающий начало любому пути.
Он внутрь приглашает, он весь —
добрый повод
К тому, чтоб поближе знакомство свести
С открывшимся взору широким бульваром.
Взгляни, как просторен он, строен, красив…
О том, что здесь было, о прошлом, о старом,
Расскажет, наверно, лишь струйный мотив.
Пронизана солнцем фонтанная струйность.
В ней – вечные игры с водою огней.
Старинная магия, древность, и юность,
И страстность, и строгость, и странность,
и струнность
При взгляде внимательном видятся в ней.
Проспект нас вперёд, за собой, увлекает —
Туда, где бурлит человечья река.
Она на глазах у тебя протекает:
Пестра, многолика и многоязыка,
Шумлива, спокойна, мелка, глубока…
Начав с ней знакомиться издалека,
Возможно, ты просто пройдёшь стороной,
А может, почувствуешь: город – родной!

Запах осени

…Человеку нужно,

чтобы небо было…

уютным, как дом.

Гилберт Честертон. «Вечный человек»
Осенний запах в воздухе разлит.
Струится он из всех садов и парков.
Усталым шагом на покой прошаркав,
Померкший день и нам покой сулит.
Притихла, призадумалась земля.
Седьмое небо больше недоступно:
Закрыли, видно, на» зиму. Попутно
Уж не заскочишь в поисках жилья.
А мы с тобой живём немного ниже
(Сей факт судьбе приходится простить).
Замес у счастья нашего пожиже,
Чем тот, которым можно бы прельстить.
Тобой и мной обжитая обитель
Скромна по сути – так же, как на вид.
Никто не носит званья «небожитель»
И золотистым нимбом не обвит.
Мечтой к высоким звёздам прорываясь,
Мы не живём, фантазией ведомы.
Но можно, от земли не отрываясь,
Приблизить небо к собственному дому.
В заботах и болезнях повседневных
Не нафталиним жалоб в сундуке.
Не запасаем обвинений гневных.
Без них идём к финалу – налегке.
Отбросив бремя зависти бесплодной,
Мы счастливы и тем, что нам дано;
Что небо на двоих у нас – одно
(Какое там по счёту – всё равно)…
Хоть трудно мы живём, зато свободно.
Осенний запах в сумерках сильней.
Он ощутимей также и в печали…
А жизнь – не карнавал, не биеннале.
Не как по сцене, мы идём по ней.
Неизбежность?
Возраст – это деспот, властелин.
Битва с ним проиграна заранее.
Как бы кто ни проявлял старание —
Все в его руках – как пластилин.
Каждого он мнёт на свой манер,
Превращая в то, что им намечено,
Но печатью Божьей не отмечено…
Это ли не дьявольский маневр?
Возраст, наш мучитель и тиран,
Требует коленопреклонения
И стареть великого умения.
Сам же всё крушит он, как таран.
Легче бы стареть нам не спеша.
Возраст, прояви хоть каплю нежности,
Чтоб привыкла к старости душа —
Так, как привыкают к неизбежности.


Другие книги автора Людмила Гильденберг
Ваши рекомендации