Я
проснулся от пристального взгляда. Опять. Кому-то могло бы показаться
жутковато, но мне нравилось такое пробуждение. Первое, что я видел по утрам –
полный любви взгляд моей женщины. Разве это не прекрасно? Послушная девочка
знает, что нельзя меня трогать, когда я сплю, а вот насчёт взглядов команды не
было. И она воспользовалась лазейкой, чтобы не ждать моего пробуждения,
изнемогая от желания.
Я
потягиваюсь, переворачиваюсь на бок и смотрю ей прямо в глаза. Утренний ритуал
«кто кого» начался. Я не собираюсь сдаваться. Пусть сегодня она сделает первый
шаг. Но женщины создания коварные. Одно неуловимое движение, и из-под одеяла
появляется хрупкое плечико. Такое нежное и беззащитное, что губы сами тянутся
поцеловать его. Но я пока держусь.
Тогда
она продолжает стаскивать с себя одеяло, медленно, по миллиметру обнажая
упругую грудь. Завороженно наблюдая, как ткань ползёт вниз, чувствую, как
кое-что другое синхронно поднимается, наливается бодрым утренним соком. Так я
долго не продержусь.
Ткань
опускается ещё чуть ниже, и на свет появляется воинственно направленный на меня
твёрдый розовый сосок.
А
вот ты и прокололась, девочка. Твоё тело поведало мне, как сильно ты
возбуждена. Мы ещё посмотрим, кто кого. Но тут в ход идёт запрещённый приём.
Моя обольстительница делает глубокий вдох, и её грудь призывно колышется перед
моим носом.
Я
не выдерживаю. Наклоняюсь. Хватаю губами затвердевший маленький сосок. Чуть прикусываю,
наказывая её за коварство. Она охает и в ответ выпускает коготки, которые
предупредительными иголочками впиваются в мою спину.
Отпускаю
грудь, чтобы переместиться в первоначально присмотренное место. Лёгкими, почти
эфемерными поцелуями покрываю острое плечико. Но моя нежность не находит
должного отклика. Малышка фыркает, словно норовистая кобылка. Дергает
плечом.
Ах,
всё-таки хочешь пожёстче? Изволь. Прихватываю зубами только что обцелованную
кожу и получаю выдох одобрения в ответ. Но наманикюренные иглы меж тем вновь
входят в мою плоть.
Скрипнув
зубами, отлавливаю шаловливые ручонки. Зажимаю в одной руке, а второй в это
время раздвигаю её колени. Вот так. Теперь ты вся в моей власти. Резко вхожу,
вызывая её протяжный стон. Начинаю двигаться быстро и настойчиво. Знаю, что ей
нравится этот ритм. И по изменившейся тональности стонов понимаю, что пик уже
скоро.
Чуть
ослабляю хватку, и в то же мгновение две тонкие ручки, выпущенные на свободу,
взмывают и опускаются на мою спину. Но я уже не чувствую боли, потому что все
мои ощущения сосредоточены на скорой разрядке. И она наступает. Как выстрел.
Оглушительная и неминуемая. Сражающая нас обоих наповал.
Лежим
на измятой постели, как на поле битвы, медленно приходя в себя. По руке
пробегают импульсы. Это ещё недавно столь жестокие ноготки любовно рисуют
тонкий кружевной узор на моей коже. Приятное послевкусие страсти переполняет.
Тянусь к чуть припухшим от неистовых поцелуев губам, чтобы продлить ощущения
счастья, но в этот момент начинает звонить телефон.
–
Не бери трубку, – предупреждает женский голос.
–
Но я должен, – говорю с ощущением дежавю.
Выслушиваю
собеседника и, согласившись, заканчиваю разговор.
–
Надо ехать? – угадывает она.
–
Угу, – мычу в ответ не слишком довольно.
У
меня на сегодняшний день были совсем другие планы, но выбора нет. Иду в душ, а
когда выхожу, на кровати уже разложена одежда. Я бы и сам не выбрал лучше.
Ловлю свою малышку за подбородок и благодарно целую в губы. Не слишком долго
впрочем, чтобы не разжечь тлеющие угли только что отгремевшей страсти.
Торопливо
одеваюсь. Она помогает застегнуть браслет часов Патек Филипп на моём запястье,
приглаживает мне волосы. Стараюсь не смотреть на неё, чтобы не передумать. Мне
действительно пора ехать.
Подхожу
к сейфу, набираю комбинацию и достаю пистолет. Проверяю обойму. В этот момент
девичьи руки обвивают меня. Даже сквозь костюм чувствую жар женского тела,
прижавшегося к моей спине.
–
Будь осторожен, – долетает до меня шелестящая, подрагивающая мольба.
–
Всегда, – отзываюсь я.
Оторвав
нежные ручки от своей груди, целую их и поспешно выхожу из комнаты, не
оглядываясь.
Пролог. Наши дни. Анастейша
Просыпаюсь
от аромата кофе, заполнившего спальню. Начинаю улыбаться ещё даже не открыв
глаза. Затем, не выдержав, подглядываю. Любопытно, что сегодня у нас на
завтрак.
Серебряный
поднос на прикроватном столике весь заставлен едой. В крошечной чашечке из
костяного фарфора тот самый разбудивший меня кофе. Рядом, на тарелке из того же
сервиза, манит золотым хрустящим боком круассан. А в хрустальной вазочке мои
любимые ягоды: сверкает глазированными боками клубника, таят лесные ароматы
малина и ежевика, а из-под них проглядывает крупная, словно запотевшая,
голубика. Всё как я люблю.
Но
где же создатель этого великолепия? А вот и он. Заходит в комнату при полном
параде. Как всегда безукоризненный, как будто на часах нынче не восемь утра.
Уже собран, надушен и, как обычно, готов своей красотой сводить окружающих с
ума.
Значит
завтрак был не просто так. Он уезжает и таким образом пытается подсластить это
известие. Настроение резко портится, когда догадываюсь, что он сейчас опять
бросит меня тут одну. Пытаюсь удержаться от резких высказываний, напоминая
себе, что он не обязан сидеть подле моей юбки.
