Через лес, по просеке, обдавая деревья паром, мчался бронепоезд. Из окна выглянул машинист, но выглядел он странно: был одет в настоящие рыцарские доспехи, а на голове находился шлем, забрало которого очень напоминало путеочиститель ведущего локомотива. Машинист поднял забрало и посмотрел вверх. В небе параллельно ходу бронепоезда летел аэроплан, ловко маневрируя между клубами чёрного дыма, вырывающимися из трубы паровоза. Лётчик был в кожаной куртке и шлеме, поверх которого были надеты очки. Он, увидев машиниста, жестом руки предложил ему потягаться в скорости. Машинист принял вызов, махнув в ответ.
– Сегодня проигрывать нельзя! – сказал он про себя и с помощью рукоятки увеличил подачу пара. Локомотив будто ждал этого: вздрогнул многотонным телом и начал уверенно набирать ход.
– Ага! – воскликнул машинист, глядя в окно. Аэроплан тоже прибавил, но бронепоезд не отставал! Довольный машинист перевёл взгляд вперёд по ходу движения. Впереди стоял семафор, отчётливо показывающий сигнал, запрещающий движение.
– Ух ты, чуть не прозевал! – Машинист резко повернул рукоятку на выпуск пара, пробуя остановить бронепоезд. Локомотив окутался клубами и послушно начал сбавлять ход, издавая скрежет и выбрасывая потоки искр из-под колёс. Вагоны толкали друг друга сцепками и повизгивали. Выглянув ещё раз в окно, машинист увидел удаляющийся аэроплан, покачивающий крыльями с красными звёздами. От досады он снял шлем.
– Вот кабы не семафор, да ни в жисть аэроплан не смог бы обогнать бронепоезд! – и, зацепив рукоятку сигнала, подал тревожный паровозный гудок, который постепенно перерос в крик петуха, от которого Колька открыл глаза и окончательно проснулся, переживая финал сна. Он потянулся, зевнул и решительно сдёрнул одеяло.
Сегодня выпускной день в их сельской школе. Лидия Борисовна была классным руководителем и преподавала естествознание, включающее в себя астрономию, особенно интересовавшую учеников. Вместе с учителем дети даже нарисовали плакат с летящей ракетой и надписью: «Вперёд, к звёздам!». До этого никто толком и не знал, как выглядит космическая ракета. Кольке тогда досталась задача: нарисовать в иллюминаторе лицо космонавта. И почему-то он изобразил его улыбающимся.
В этом году выпускников было трое, а всего учеников набиралось двадцать пять. Накануне Лидия Борисовна объявила:
– Завтра после уроков из района в школу приедет фотограф, чтобы сделать на память фото учащихся вместе учителями.
Мама Кольки, узнав об этом, с вечера отутюжила костюм и рубашку. Раньше считалось, что фотография – волшебство, миг жизни, запечатлённый навсегда, поэтому на висящих в горнице дома фотографиях все выглядели солидно, с достоинством. Вот сидит на стуле дед, держа на коленях руки. Он в военном кителе и с орденом на груди, а рядом бабушка в накинутом на плечи платке. Колька серьёзно относился к фото и, если напроказничает, старался побыстрее пройти мимо, чтобы его не заметили. А когда было чем похвастать, долго стоял перед фотоснимком, рассказывая об очередной победе.
Все фотографии были любимыми, но особенно та, где он маленький, с папой и мамой. В это время его все называли смешным словом – Патитешка. Почему? Колька смог узнать позже, у бабушки.
– На Руси так издавна ведётся: чтобы защитить дитё от всякой нечисти, давали ему другое имя. Вот придёт, например, бес и скажет: «А позовите мне Кольку», а все ответят, что не знают никакого Кольки! А если спросит: «А это кто там такой маленький бегает?» Все ответят: «Да это не Колька, это Патитешка какой-то!» Бес тебя тогда не тронет, и все неприятности пройдут мимо!
– Так бес может сейчас меня найти?
– Тебе уже три года, вон ты какой большой и сам сможешь его прогнать.
С этого времени Колька, гуляя, возьмёт и оглянется вокруг: нет ли где-нибудь рядом нечисти, чтобы сказать: «Я уже взрослый и не боюсь!»
