Гостиная номера небольшой придорожной гостиницы. Фрэд сидит за круглым столом, наполовину скрываемый ноутбуком, и перечитывает написанное.
Фрэд наполняет рядом стоящий стакан водой из стеклянной бутылки и выпивает половину. Раздаётся стук в дверь.
Фрэд. Кто там?
Рэкс (голос). Это я, Фрэд.
Фрэд. Рэкс? А тебе что здесь надо?
Рэкс (голос). Приехал проведать.
Фрэд. Хочешь сказать, что остальная семья ещё не знает, где я?
Рэкс (голос). Я только сказал им, что нашёл тебя…
Фрэд. И какого детектива мне на этот раз благодарить?
Рэкс (голос). Всё того же – Фрэнка Сайэрса. Впустишь?
Фрэд. А дверь не закрыта.
Рэкс открывает дверь.
Рэкс. А сразу не мог сказать?
Фрэд. А что, устал с дороги?
Рэкс. Вообще, да. Эта арендованная машина слишком мала для моих ног.
Фрэд. Для твоих длиннющих ног почти каждая машина мала.
Рэкс. Не такие они и длиннющие…
Фрэд. Не переживай, у тебя – ноги, у меня – уши. Это семейное.
Рэкс. Вижу, у тебя приподнятое настроение.
Фрэд. Это ты сказал. Мне виден только мой живот.
Рэкс смеётся.
Фрэд. Ты вроде хотел войти, а сам топчешься на пороге.
Рэкс. Это я так собираюсь с мыслями, чтобы спросить тебя, как ты?
Фрэд. А ты как думаешь?
Рэкс. Я для этого и спрашиваю.
Фрэд, помогая себе руками, встаёт из-за стола. Хоть на нём и надета футболка большого размера, но ей не скрыть его заметно круглый живот.
Рэкс без удивления, но наблюдает за ним.
Рэкс. Живот стал намного больше.
Фрэд. Да. А ещё набухла грудь… Осталось потерпеть совсем немного, и моя мнимая беременность подойдёт к своему психологическому финалу.
Рэкс разувается и проходит в гостиную.
Рэкс. Когда ты бегал с приступами токсикоза, так не казалось. И сейчас не кажется… Когда последний раз спал?
Фрэд. А это важно?
Рэкс. А ел когда?
Фрэд. Вчера ел… Вроде.
Рэкс. Значит, не зря захватил два обеда из ресторана по дороге и купил продуктов.
Фрэд. Как и полагается заботливому мужу…
Рэкс. Антуанетта передаёт привет.
Фрэд. У вас наметился прогресс в отношениях? Или ты подавил своё навязчивое желание стать отцом?
Рэкс. Всё стабильно.
Фрэд. То есть детей в ближайшее время не ожидается?
Рэкс. Грубо.
Фрэд. Поэтому сбежал посмотреть на меня?
Рэкс. Пойду заберу еду из машины.
Рэкс надевает обувь и выходит из номера.
Фрэд, помогая себе руками, садится обратно на стул за ноутбук и начинает наговаривать текст в гарнитуру.
Фрэд. Почему мы забыли о возможностях своего тела? Почему для рождения человека и поддержания его дальнейшей жизнедеятельности необходимо такое количество искусственно созданных условий и предметов? Что если нам не надо было бы вообще питаться? Как бы тогда изменились наши традиционные вещи и привычки? Другое мышление, другое восприятие реальности, другое строение тела, другая конфигурация взаимодействия… Почему разуму свойственно так быстро деградировать? Почему именно плач должен быть первым звуком? Где заканчиваются предустановки, встроенные, воспитанные и приобретённые, и начинается сам индивид и его путь? (Фрэд замечает Рэкса с сумками и заканчивает начитывать текст.)
Рэкс. Продолжай.
Фрэд. Это просто заметки для выпуска подкаста. Завёл себе, как подросток, подкаст и назвал «Thoughts of the Pregnant man» («Размышления беременного мужчины»). (Указывая на телевизор). Как тебе мой камин?
Рэкс переводит взгляд на камин в телевизоре.
Рэкс. Напоминает о доме. Может, пора?
Фрэд. Я, конечно, человек терпеливый, но даже для меня невыносима вся эта обстановка вокруг моей мнимой беременности в прессе. Хотя они были в восторге… Но польза всё же была.
Рэкс. Ты про признание Бэкки?
Фрэд. Она настолько стыдилась того, что со мной происходит, и под какими заголовками подаёт это пресса, что призналась им же, что ребёнок, которого она носит, на самом деле не от меня…
Знаешь, пока тут сидел наедине с самим собой, посмотрел много фильмов и прочитал много книг, которые давно хотел посмотреть и прочитать. Наслаждался музыкой. Понял, что очень долго держался в стороне от этого слова «наслаждаться». И что давно не встречал людей, которые пробуждали бы во мне хоть какие-то эмоции. Искусство настолько сильно поднимает планку эмоционального переживания, что отношения с людьми превращаются в общей своей массе в банальность. В какой-то мере можно сказать, что искусство может сделать или уже сделало людей бесчувственными. Куда-то исчезли сюрпризы из жизни.
Рэкс. А твоя беременность?
Фрэд. Пожалуй, это единственное.
Рэкс. Может, ты сам отстранился от сюрпризов и вдохновения?
Фрэд. Скорее всего. Но это ведь не происходит за один день. Это длительный процесс, принятое состояние, принятые правила игры или защитная реакция на весь этот поток лицемерия, безвкусия и глупости, когда вместо личности – пустышка…
