…в свой час ложится трава, и птичьи голоса меняются…
Кнут Гамсун
* * *
Я становлюсь сентиментальным,
Учусь бесхитростным вещам:
Внимать дроздам за лесом дальним,
Смотреть на поле по ночам,
Волненье ржи ловить с тревогой
И с дрожью замирать, когда
У неба по щеке широкой
Слезою катится звезда.
Случилась музыка
Случилась музыка, как чудо,
Как дождь осенний проливной,
И обожгла лицо простудой,
Накрыла вспененной волной.
Гремя оркестром журавлиным,
Альты тянула и басы,
Стряхнув с растрёпанной малины
Дробинки утренней росы.
Плеща рассветом акварельным
В просветах ливневой крупы,
Вела смычком виолончельным
По струнам спущенным травы.
Гудела ветром, в жар бросая
Охапки лютиков и роз
И оседала умолкая
На крыльях мушек и стрекоз.
Берёзы
Прошла жара, как будто не было:
Над полем стелятся стрижи,
В рост поднимается календула.
Но вдоль дороги у межи
Стоят берёзы обнажённые
Среди молчанья и беды –
Тела чернеют обожжённые
Сквозь белоснежные бинты.
* * *
Чтобы воздух долго пах озоном,
Налетит стремительно гроза,
И осколки света с тихим звоном
Из-за туч посыплются в глаза.
Лишь на миг от яркости ослепнув,
Унимая трепетную дрожь,
Ты запомнишь, словно снимок:
Лето,
И в разломах неба –
свет
и дождь.
Утренний этюд
Деревья в утреннем ознобе
Роняют листья на репьи;
Водой из лужи в белой соде
Полощут горла воробьи.
Блестит трава простудным жаром,
Укрыв газона окоём;
Земля, проснувшись, дышит паром
И горько пахнет чернозём.
* * *
Приходи в полумрак и молчание,
Будем пить золотое вино,
Будем слушать, как бьются отчаянно
Серой бабочки крылья в окно.
Слушать ливень за окнами будем,
А потом в тишине, дотемна,
Словно самые первые люди
Раздавать всем вещам имена.
А когда ночь навалится хмуро
И сойдёт дождевая махра,
Над тобой ободок абажура
Будет нимбом гореть до утра.
Чертополох
Как света утреннего всполох,
Зацвёл густой чертополох,
Соединив огонь и порох,
Чтоб целый мир на миг оглох.
И по земле пронёсся шорох
Сквозь травы и лохматый мох:
Взметнул под небо листьев ворох –
Куста растрёпанного вздох.
А на цветах твоих лиловых,
Взъерошенных и долгополых,
Пух паутиновый засох.
Ты царь долин и склонов голых,
Но жалящий людей врасплох
Невзлюблен ими в суходолах.
* * *
Бывает краткий миг, когда
Молчит восторженно природа:
И золотая резеда,
И чернотелая сморода.
Упав в траву, легко раскинь
Распахнутые настежь руки,
Гляди в сияющую синь
Без грусти, без забот, без муки.
За стебли тонкие держись
И верь под шелест краснотала:
Есть вечно длящаяся жизнь,
Без эпилога и финала!
* * *
Ухожу поутру за лесною малиной
На поляны в подпалинах спящих болот,
Чтобы огненный плод под распев журавлиный
Обжигал мне горячей молитвою рот.
И царапает стебель, дрожащую руку
Отводя от объятого жаром куста,
Где над листьями ягоды виснут без звука,
Словно капли с пробитой ладони Христа.
* * *
В чаду полуденного смога
Глотка бы воздуха хватить –
Как горицвета лугового
Прохладный стебель прикусить.
Когда до спазма горлового
Остался, кажется, пустяк,
Глотка бы воздуха живого
Хоть на секунду, не в затяг…
И просит тихо голос слабый
Из мги дымящейся немой:
«Глотка бы воздуха, глотка бы,
Как правды жизненной самой!»
* * *
Сон рукою сня́ло, наяву
Дрогнул горизонт, поплыли тени,
Словно небо встало на колени,
Заломав высокую траву;
Кисти перламутровой сирени
Обмакнуло утро в синеву.
