Лючилио ждал, но Голоса не было. Пришло утро, в коридоре зазвенели по камню шаги тюремщиков, и надежда исчезла навсегда. Даже Голос больше не мог помочь ему. Лючилио вывели из камеры, а затем и из здания тюрьмы. На улицах шумела толпа, город высыпал посмотреть на него. Женщины прижимались к стенам домов и приподнимались на носки, чтобы лучше видеть; мальчишки швырялись огрызками, попадая словно ненароком в ряды отчаянно сквернословящей стражи. Люди бежали за процессией, но многие старались выбраться из толпы и спешили за городские стены, ведь именно там, на Мясном рынке произойдёт основная часть комедии, главным персонажем которой будет он.
Лючилио привели на площадь возле собора. Толпа осталась внизу, Лючилио поднялся на ступени и оглядел безликую человеческую массу сгрудившуюся вокруг. Под её тупо-любопытными взглядами было очень трудно помнить, что все они люди и когда-нибудь поймут…
Пальцы Лючилио нервно теребили вырезную полу камзола. Слава богу, те времена, когда осуждённого вываливали в перьях, напяливали на него санбенито и сажали на дряхлую клячу, прошли безвозвратно. Теперь людей сжигают с гораздо меньшими церемониями. Какой прогресс, на его камзол не нашили даже покаянного Андреевского креста! А вот обувь забрали, идти придётся босиком.
Вереница духовных лиц и юристов поднялась на паперть, выстроилась на ступенях. Солнце, поднявшееся над крышами соседних палаццо, заиграло кровавыми бликами на алых, лиловых и фиолетовых мантиях. Один из юристов вышел вперёд, поднял над головой свёрнутую в трубку бумагу, и сразу же на площади всё стихло, и стало слышно, как где-то далеко, быть может на Римской дороге, размеренно и монотонно кричит осёл. Юрист развернул свиток и принялся громко читать:
– Приговор по судебному процессу между прокурором святой инквизиции, обвинителем по скандальным еретическим преступлениям, составлению новых доктрин и еретических книг, расколу, возмущению государства и общественного спокойствия, бунту и непослушанию ордонансам, направленным против ереси, взлому и дерзкому бегству из городской тюрьмы в Болонье, с одной стороны; и мэтром Лючилио Бенини, уроженцем Милана, доктором права, обвиняемом во всех перечисленных и иных преступлениях…
Лючилио давно был ознакомлен с приговором, помнил, чем он заканчивается, но всё же именно сейчас, когда приговор читался принародно, прислушивался к сложным периодам юридической фразеологии особенно внимательно. Почему-то казалось, что приговор может быть изменён, и его не ждёт смерть. Прежде он выслушивал решение суда спокойно, тогда была надежда, что Голос вновь поможет ему бежать…
– Приветствую, доктор!
Слова отчётливо прозвучали в голове, словно кто-то чужой подумал его, Лючилио Бенини мыслями. Человеку непривычному могло показаться, что он сам произнёс в уме странную не относящуюся к делу фразу. Но Лючилио было давно знакомо это явление. Голос вернулся!
– У тебя всё в порядке? – спросил Голос. – Ты сильно взволнован. Моя помощь не требуется?
– Спасибо, – прошептал Лючилио.
– Я теперь долго пробуду у вас, – продолжал Голос. – Если я стану нужен – позови. Ты знаешь как.
– Спасибо, мне не надо.
– Тогда, до свидания.
Голос исчез, и в ту же секунду дикий страх овладел Лючилио. Сейчас его отведут на Мясной рынок, костёр уже сложен, ржавые цепи обвивают столб, и всё для того, чтобы мучить, жечь Лючилио Бенини и в конце концов прикончить его на потеху необразованной черни и во славу католической церкви!
Юрист продолжал читать, легко перекрывая тренированным голосом постепенно нарастающий шелест толпы:
– Нами представлены достоверные улики в вышеупомянутых ересях, доказательства того, что оный Бенини написал и издал на свои средства некоторые трактаты и книги названные «О тайнах природы и природе тайн», а также заключения докторов теологии и других почтенных лиц по поводу ошибок, содержащихся в тех книгах…
Ничего не скажешь, почтенные лица были весьма шокированы, когда он опубликовал своё сочинение. Бог христиан оказался задуман так хитро, что всемогущий и вездесущий он просто не мог существовать. А что касается библии, то эту полную противоречий и нелепостей книжонку могли воспринимать всерьёз лишь римские рабы. Только Природа – богиня смертных, может творить мир по своему усмотрению. Мысль эта постоянно живёт в трудах древних и новых философов, и даже удивительно, что никто прежде него не сказал: «Зачем быть богу, когда есть мир?» Доказательства его были логичны, а книга закончена в своей беспощадности, так что доктора теологии нашли возражения лишь в ордонансах и пламени костра, который, кажется, скоро загорится…
– Многие верные свидетели подтверждают, что на диспуте в городе Болонье, известный Бенини высказывал мнения противоречащие самой сути святой католической церкви, направленные на то, чтобы посеять в умах дух безбожия и атеизма. Арестованный городскими властями приговорён был упомянутый Бенини к сожжению на костре, однако отсрочка приговора на три коротких дня повлекла ошибки, приведшие к дерзкому бегству, которое совершил мэтр Лючилио Бенини со взломом, и не спросясь сторожей. И обстоятельства дела позволяют подозревать преступный сговор и вмешательство сил, противных господу и правой вере…
