Если бы дочка моя Танька не подобрала на помойке черного котенка, ничего бы не произошло. Эх, жаль меня рядом не было. Разве б я пустил кошачье отродье в семейство наше благородное? Да ни в жизнь!
А так как Танька к Ваське прикипела, то отправили мы с женой их на все лето и осень к бабушке с дедушкой на дачу. Женины предки проживают там на постоянной основе, поскольку газ и электричество имеются в полной наличности. А чего еще надо, чтобы достойно встретить старость? Мы же с женой обыкновенно их навещаем по выходным на жениной машине. В будни супруга моя работает допоздна в офисе.
За городом Васька стал всеобщим любимцем. Танька от него ни на шаг, тискает всячески. Куклы забросила. Теща Ваську молочком балует, а в молоке том сливок на два пальца толщины. Жена специально для котенка в городе ливерную колбаску покупает и разные иные вкусности, о которых мне только мечтается.
Даже тесть, на что уж суровый человек, и то как-то при мне взял котенка за морду и подбросил его над головой. Васька перекувырнулся в воздухе, шлепнулся на все четыре лапы, но не мяукнул даже, а как ни в чем не бывало переключил внимание на бреющего к флоксу шмеля. «Наш человек» – определил тесть.
Так худо-бедно дожили до нового года. Я этот праздник ужас как люблю. Причин тому главных две. Первая причина – шампанское. Да не магазинное, а собственное, фирменное.
Единственный ингредиент – брага. Благо, она у тещи не переводится. Тесть давно вкус водки забыл. Наливаешь брагу в емкость и выставляешь ту на мороз. Водная субстанция в браге превращается в лед, и остается натуральнейшая спиртовая жидкость крепостью примерно 25—28 градусов. Понятно, что чем морознее, тем градусность выше. Жидкость данная переливается в бутылку. Дома, в тепле, через некоторое время начинает выделяться углекислый газ и жидкость пузырится. Тут употребить ее самое время. Пьется она за милую душу. В голову вступает практически сразу и держится долго. Замечу с особой гордостью, что после моего шампанского никакого похмелья. Только пучит немного.
Если кто думает, что вторая причина моей любви к новому году заключается в том, что наше правительство длинные праздники установило, то тот ошибается. Мне это совершенно безразлично, поскольку я отношу себя к принципиальным безработным. Пусть трактора работают – они железные. Люблю я новый год за шумность всеобщую на дачных участках после президентского поздравления. Кто в воздух палит из чего придется огнестрельного, кто салюты запускает. Дрова в мангалах щелкают. Собаки перегавкиваются.
Вот и в тот раз привезли мы на дачу китайские петарды. Поддержать в полночь соседей. Только из машины выгрузились, смотрю – тесть меня манит. Захожу к нему на веранду, а там уже наше шампанское розлито. Давай, говорит, дорогой зять, выпьем пробную для согреву.
Кто бы возражал на такое предложение, только не я. Приняли мы с тестем за женщин наших пару тостов и как-то быстро развеселились. Тут я и предложил петарду опробовать. Китайские все-таки, могут подвести в самый что ни на есть торжественный момент.
Вышли во двор, а там Васька под ногами болтается. И тут нас одновременно осенило. Тесть котенка схватил, к могучей груди прижал, а я Ваське в момент петарду к хвостику привязал и шнур дернул. Едва тесть Ваську отпустил, как у того из-под зада заискрится, захлопает. Васька волчком завертелся, отчего фейерверк в разные стороны полетел. Не подвели китайцы. Добротный товар отгрузили.
Пока мы ухахатывались, Васька совсем обезумел. Он рванул к сосне и мигом взлетел по стволу до ближайшей ветки. А до ветки той метров двенадцать, не меньше. До чего же глупое животное! Из всех сосен, что на участке произрастают, выбрал Васька самую высокую и гладкоствольную.
Тут уж нам вовсе не до смеха стало. Петарда давно отстрелялась, а Васька сидит и мяукает жалостливо сверху. Видать по всему, прыгать обратно боязно ему. А вниз задом наперед только опытные, пожившие коты спускаются.
На мяуканье вмиг Танька прибежала с матерью своей и бабкой. Заорали на нас хором, руками замахали. Моя меня вообще извергом обозвала, чем обидела сильно накануне праздника.
Танька тем временем в истерике забилась. Вся в мать. Не понимает, дуреха, что никак нам Ваську не снять. До ветки той ни одна стремянка не достанет. Эх, заклеить бы Таньке рот скотчем! Да нельзя. Жена раскудахтается. Теща подсыпет чего-нибудь. За ней это водится. Трех мужей извела. Да и тесть… Нет, если ему на закуску не подадут селедку в шубе – тут он кремень. А с внучкой размягчается. Может занять соглашательскую позицию.
Что прикажете делать при таком раскладе? Выручил тесть. «Так и так, – говорит, – не беспокойтесь, женщины. Идите себе в дом, а то простудитесь ненароком. Накрывайте себе спокойно на стол и не мешайте нам Ваську выручать».
Сам же пошел в сарай, где инструменты хранятся, и вернулся с духовым ружьем. Стали с тестем в Ваську пульками шмалять. Надежда у нас была, что котик от нового страха вниз сиганет. Стреляли мы по очереди, соревновались, кто больше попадет. В азарт вошли.
