Тоннели автострады тянулись длинными полосатыми хвостами, будто машина мчалась по тигриной шкуре. Даже сейчас клонясь к закату, солнце светило по-летнему ярко. Его желтые уже с красноватым оттенком лучи пробивались сквозь колонны горной автострады, неприятно мерцая на большой скорости. Мария, каждый раз въезжая в тоннель прикрывала лицо ладонью, отгораживаясь от мелькающих в глазах столбов света. Кондиционер в салоне поддерживал комфортную температуру в двадцать два градуса, а два часа проведенных в машине совершенно стерли воспоминания о том какой за окном был горячий и липкий воздух. Дорога вдоль моря вела ее в одну деревушку, откуда она была родом. Там, вдали от больших городов, у реки, в родительском доме, Марию ждал ее отец. Хотя женщина не была уверена, что он ее все еще помнит. Мария навещала отца как минимум два раза в год, но этого было мало. Голд Алаиз, так зовут отца Марии уже почти семь лет страдает от болезни Альцгеймера. И эти семь лет дались очень тяжело для семьи Алаиз, но не для Марии, она нашла легкий выход и попросту сбежала из дома как только представилась такая возможность. Нет, это не было малодушие с ее стороны и по большей части причина была не в отце. Она встретила любовь всей ее жизни, раньше чем у отца появились первые симптомы, села в машину к мужу и счастливо зажила вдали от родственников. Наступило время о котором она так давно мечтала. Но ее мечта не приносила полноценного счастья, ведь с отцом она оставила свою сестру.
Матери у сестер Алаиз не было, а точнее они не знали кто она, а отец упорно молчал, всю свою жизнь скрывая в тайне ее имя. С обострением болезни дочери и вовсе отчаялись узнать от отца, что-либо о матери. А будучи еще в здравом уме старик то ли не хотел расстраивать девочек, то ли наоборот радовать. Ни семья, ни соседи не понимали Голда Алаиз, его отношение к окружающим, а остальные просто его не выносили, стараясь держаться от него подальше. Да, и друзей у него никогда не было, лишь случайные знакомые, непостоянные коллеги и лишь под старость лет продолжительное общение с докторами (и те сменялись как перчатки не долго вынося старика). Дочери конечно любили отца, но каждая по своему, а одна по мнению другой, просто оказалась ловчее и бессовестнее.
Но вот настал момент, когда и Марии пришлось заплатить по счетам. Ее праздная жизнь вдали от родительского дома подошла к концу. Хотя может быть этот момент расплаты оказался тем самым поворотным случаем в ее жизни. Она наверное осознала, что это неизбежно и все в ее жизни вдруг заговорило о том, что пора вернуться домой. В раю, который Мария нарисовала себе сама, не все было так радужно и спокойно. Маскирую супружеские проблемы под семейный быт, она лишь усугубляла свое положение, не замечая за розовыми очками какая буря надвигается на нее.
Ночной звонок, вчера после полуночи, заставил Марию встать с насиженного места и отправиться родные Пенаты. В телефонном разговоре старшая сестра сообщила, что их отцу резко стало хуже и ему осталось не много; врачи пророчат скорую смерть. Этот тревожный звонок стал призывом к действию. И вот с тяжелым сердцем и с трудом подбирая слова для встречи, Мария уже через сотню километров съедет с асфальтированной дороги и углубиться в сельскую местность. Прощальные слова, которые так тяжело было найти, сейчас бесформенно роились у нее в голове. Она думала о прожитых годах с отцом, о смерти, что ждет каждого, о времени, которое становиться все заметней, когда приходит старость. Поглядывая в зеркало заднего вида, на своего пассажира на заднем сидение, Мария вдруг почувствовала как время стало осязаемым и реальным, как то что можно было потрогать – нить, которая связывает годами Марию и ее пассажира. Нить, которая тянется через пространство от нее к отцу. Время это образы из прошлого, и так оно становилось реальным, настоящим. Мария думала об отце, для которого прошлое заменило настоящее, и это была та тонкая, последняя оставшаяся ниточка между ними, которой Мария так пренебрегала все эти годы.
Бежевый внедорожник спрыгнул с асфальта и колеса дружно зашуршали по проселочной дороге. Машина ехала поднимая пыль, слегка покачиваясь из стороны в сторону, пока не добралась до ровной щебенчатой дорожки. Скоро Мария увидится с сестрой. Вот из-за деревьев показалась красная крыша отцовского дома. Добротно уложенная черепица не менялась уже много лет, Мария помнила как еще ребенком смотрела на то как их отец сам стелил эту крышу и пожалуй этот дом единственное, что было неизменно в этой семье. Остальное же, менялось как ветер в мае. Мария не успевала уследить за отношениями складывающимися в этом доме, обиды сменялись приветствиями, желания помочь в миг сменялись ненавистью, дальняя родня становилась чуть ли не самыми близкими друзьями, и вот через мгновения отворачивались не желая друг друга знать, и возможно это было по вине самого старика, но Мария давно огородилась от всего этого непостоянства непроницаемой стеной и сейчас готовила себя к безжалостной волне, потопного масштаба. Волна, которая накроет ее с головой швыряя о жесткое дно. Женщина глубоко вдыхала прохладный воздух кондиционера, будто действительно боялась захлебнуться в пучине семейных страстей.
