На часах в его темной, маленькой и грязной квартире было без пяти одиннадцать. Ночь давно вступила в свои законные права, разливая тьму по улицам. Из ванны доносился звук работающего душа. Он принимал душ; сегодняшняя ночь должна была быть спокойной, поэтому он уже решил хорошенько отдохнуть с баночкой пива. Холодные струи врезались в его тело, рассыпаясь в водную пыль. Его тело было испещрено шрамами, которые он получил за столетие службы. Он резко выключил воду и встал, упершись в стену рукой. Воспоминания снова нахлынули на него. Война. Крики. Кровь. Убитые женщина и ребенок. А над их зверски растерзанными трупами стоит его бывший друг и скалит свои ужасные клыки, с которых капает свежепролитая невинная кровь. А он стоит и просто ухмыляется, наслаждаясь. Он вспоминает, как внутри него начало все бурлить, превращаясь в почти ощутимый комок гнева. Он почувствовал, как внутренний зверь стал проситься наружу, понимая что это хорошо не кончится. Он что есть силы сжал руки в кулаки и попытался успокоится, но образ невинно убитых за всю войну стояли у него перед глазами и вопрошали: «Почему ты нас не спас?»
Из всего этого его вытащил звонок на мобильный телефон. Видения ушли сами собой. Он несколько секунд ещё тяжело дышал, но потом успокоился. Услышал, что что-то капает. Инстинктивно взглянул на кран, который до этого всегда был причиной таких звуков. Но нет, с крана ничего не капало. Он взглянул на пол душевой кабины и обнаружил, что пол залит кровью. Затем посмотрел на свои руки. На ладонях были отчетливо видны места, куда он выпустил свои когти. В некоторых местах ладонь была пробита насквозь. Встряхнув головой, он еще раз посмотрел на свои руки, видя, как ладони заживали в реальном времени. Дождавшись окончания регенерации, он вытер руки и взял трубку.
– Чего так долго, блохастый? – в трубке послышался обиженный голосок маленькой девочки.
– Не твое дело, мелочь. Что хотела? – холодно поинтересовался.
– Да так, у меня есть для тебя работа.
– Я сегодня не работаю. У меня выходной.
– Не думала, что у Охотников есть выходные.
– Представь себе, есть. Я тебе даже больше скажу, у нас есть расписание дежурств. – Он разговаривал всё так же безэмоционально, при этом не забывая окончательно вытереться и, как минимум, успеть натянуть на себя трусы.
– Я как раз по поводу твоего сменщика звоню. Он мертв.
– Где?
– В парке, в кустах недалеко от памятника Ленину.
– Скоро буду. – Сухо сказал он и бросил трубку.
Быстро одевшись, покинул свою квартиру, попутно вооружившись своими пистолетами и прихватив с собой какой-то сверток. На месте он был минут через десять. Кругом уже во всю работала полиция. Он приподнял маркировочную ленту и прошел на место преступления. Недалеко от кустов стояла она, в маленьком детском платьице, с багровым декоративным зонтиком в руках.
– Быстро ты, блохастый. – Сказала она и улыбнулась.
– Заткнись. Где он? – мрачно бросил он.
Она кивнула головой в сторону кустов, забрызганных кровью. На некоторых виднелись ошмётки плоти или часть вывалившихся кишок. Перемахнув через кусты одним грациозным прыжком, он оказался рядом с телом своего сменщика. Он натянул на руки резиновые перчатки и принялся его осматривать. Тело выпотрошили, внутренности разбросали рядом, но это преступник уже делал с хладным трупом. Также только после смерти сменщика злоумышленник обезобразил его лицо. Смертельной же оказалась рваная рана на горле. Четыре гигантских когтя прервали жизнь этого Охотника. Принюхавшись, он уловил в воздухе знакомые нотки шнапса и дорогих кубинских сигар. Его лицо, мгновение назад ничего не выражавшее, исказила гримаса ненависти и отвращения. Внимательно осмотрев обезображенную голову бывшего сослуживца, он нашел то, что искал. Это был «волчий крюк». Он встал, чуть успокоился, стянул с себя перчатки и пошёл прочь.
Конец ознакомительного фрагмента.
