Носорог Дю с яростью швырнул бумаги в лицо побледневшего секретаря. Когда Дю злился, становилось ясно, за что ему – крупному, холеному, седеющему мужчине – досталась такая кличка. Его лицо краснело до коричневого, черты – замирали в неподвижности, превращаясь в страшную маску. Курносый нос будто заострялся, а над ним блестели в складках кожи маленькие глазки, полные ярости.
- Пита ко мне, сейчас же!
- Конечно, господин Ройбуш!
Секретарь, одной дрожащей рукой подбирая бумаги с пола, другой – набирал вызов в телефоне.
- Пит, зайдите к шефу. Немедленно.
И, посмотрев на Носорога:
- Он уже в пути. Две минуты.
- Отлично! – Дю откинулся на спинку своего шикарного кресла и передохнул.
Секретарь поспешил ретироваться, предусмотрительно оставив собранные бумаги на столе, буде шеф, успокоившись, решит их перечитать.
Дю Ройбуш прекрасно знал, как за спиной называют его подчиненные, и втайне гордился кличкой. Носорог – символ силы, зверь, сметающий все на своем пути к цели! Однако подчиненные ошибались – не за маску ярости на лице прилипла кличка к нему. За саму ярость. Подобные приступы случались с ним редко – не умей Дю держать себя в руках, разве достиг бы высот в таком нелегком бизнесе, как запрещенная в Тайшельской унии торговля оружием между мирами-участниками? Однако иногда его накрывало… Как сейчас, когда он увидел, что мерзавец Демпси Монтегю вновь сорвал сделку с имперцами. Нахальный малый этот восемнадцатилетний сын его бывшего партнера по бизнесу – сэра Патрика! Или глупый… Хотя, нет, в уме ему не откажешь!
После аккуратного стука в дверь на пороге показался Питер Конн – глава Службы безопасности концерна «Терра армогнита». Этот высокий светловолосый человек с бледно-голубыми глазами, худощавый и вежливый, был в крови не по локоть, по самую макушку, а выглядел – как выпускник элитного университета и научный работник. И кличка у него была соответствующая: простая и элегантная – Лезвие.
Дю набрал секретный код на панели управления кабинетом, обеспечивая полную защиту - таким разговорам свидетели не нужны! Кивнул на кресло напротив. Бумаги, оставленные секретарем, как раз лежали ближе к тому краю стола.
- Пит, взгляни.
Лезвие послушно взял документы, пролистал, аккуратно положил обратно, улыбнулся уголками губ. Глаза остались холодны.
- Снова Монтегю-младший тревожит ваш покой, шеф? И насколько сильно?
- Крайне! – проворчал Носорог.
Конн убрал улыбку и спросил деловито:
- Несчастный случай или самоубийство?
- Первое. Демпси – позер. Гоночные машины, опасные рафты, бои без правил… Выбирай сам!
Питер встал, понимая, что разговор окончен. Остальное было делом искусства. Искусства убивать. То есть, только его делом. Но для проформы он поинтересовался:
- Я могу идти, шеф?
- Ступай, - кивнул Дю, недовольно глядя на бумаги.
Каждый должен заниматься своим делом. Пока Пит решит проблему с Демпси, он, Ройбуш, прикинет, как вернуть убытки от потери прибыльного контракта!
***
Уоллер Виллерфоллер стек по стволу огромной черной каплей и упал сверху на летучего ящера, выпустив когти в основания его крыльев. В таком опасном деле, как охота на дерчей, главное - не порвать их нежные летательные перепонки, ибо кому нужен птицеящер, который не может летать? Однако боль – прекрасный учитель. Дерч не могущий поднять крыло, долго сопротивляться не станет! Вот только Уоллеру, или Уолли, как звали его в семье, не повезло. Дерч оказался матерым самцом, а не молодым ящером, и видимо не знал о том, что не должен долго сопротивляться. Издав резкий крик, он спрыгнул с ветки, развел крылья, поймал термаль и вместе с ним начал подниматься ввысь, намереваясь оттуда сбросить опасный груз.
Спрыгивать с его спины было поздно – у тайерхогов скорость регенерации, конечно, выше обитателей остальных миров Унии, но не настолько, чтобы выжить, упав с высоты птичьего полета. Уолли перекинулся, не убирая когти. Только когда полностью стал человеком, страхуясь, втянул их сначала в пальцы одной руки, потом – другой. Дернул шнурок болтающегося на спине рюкзака с уздой. Тот раскрылся с хлопком, заставившим ящера вздрогнуть. Уолли, удерживая себя на его спине при помощи сильных ног и одной руки, другой умело накидывал петли на клюв и шею зверя. Теперь чуть сдавить ему горло, чтобы он ощутил, кто держит его жизнь в своих руках, и ждать, пока он ослабнет…
Дерч снова его удивил. Несмотря на удушье, лег на крыло и совершил резкий поворот вокруг оси, пытаясь сбросить всадника. Он бросался ввысь и камнем падал вниз, и каждый раз Уолли гадал – потеряет ящер сознание от недостатка воздуха и рухнет на землю, превратившись вместе с ношей в рваные ошметки когда-то живой плоти, или вновь вырулит вверх. А в крови пел восторг, густо замешанный на смертельных пируэтах летучей твари, небо и земля менялись местами, и воздух резал обнаженную кожу холодом, словно клинком.
Крылья птицеящера пропустили взмах, затем еще один. Уолли чуть ослабил удавку, понимая, что этот раз будет последним. Зверь сильно ослабел, но продолжал бороться. Не его вина, что в легких не осталось воздуха, а сила покинула тело. Вот он задел верхушки деревьев, вот вломился в чащу и рухнул на берегу небольшой речки, распластав крылья и зарывшись клювом в песок.
