Н.И. Канищева. «Мой путь, мой выбор»
Как-то в откровенном разговоре Валентин Валентинович признался: «Я иногда думаю, мог бы я выбрать другую профессию. И, по здравому размышлению, прихожу к выводу: нет, только историк. Это мой выбор».
Казалось бы, как счастливо сложилось в жизни Валентина Валентиновича: ученик сельской школы далекой периферии – и поступление на истфак университета. Распределение в сельский техникум в не менее отдаленную деревню – и аспирантура головного академического института. Потеря служебного положения в перестроечные годы – и создание успешного некоммерческого института. Создается впечатление, что судьба недреманным оком со всей благосклонностью ведет Валентина Валентиновича по жизни. Но, как говорил король Лир: «Из ничего ничего не выходит». Безусловно, Валентин Валентинович был награжден от рождения талантом. Тем не менее сколько потребовалось труда, терпения, самоограничения и целеустремленности, чтобы реализовать свои способности. С полным правом можно сказать, что Валентин Валентинович сделал себя сам. Конечно, многое дала семья, ее традиции и атмосфера, где приоритетами оставались каждодневный труд, чувство долга, независимая жизненная позиция, любовь к книге, знаниям. Эта та основа, которая подпитывала и подпитывает Валентина Валентиновича на протяжении всей жизни. Недаром он счел своим долгом описать в воспоминаниях свои родственные корни.
Но вот наступает срок, когда надо принимать решение – а что дальше, как выстраивать свою жизнь, какую цель ставить перед собой, как рассчитывать свои силы. И с этого момента защитный кокон семьи разрывается, начинается та взрослая жизнь, когда успех (или неуспех) зависит от тебя. Преимущество студента Шелохаева состояло в том, что он точно знал, что хочет в жизни, и это определялось не карьерными соображениями, а искренним интересом к истории как к науке. Так начинался его путь. Узнавать новое, изучать, размышлять, анализировать – это было и до сих пор остается для Валентина Валентиновича не обязанностью, а захватывающим действом, приносящим удовольствие и удовлетворение.
Интерес к истории настолько переполнял и захлестывал, что тесными становились рамки университетского курса, хотелось осмыслить логику исторического процесса вне рамок идеологических догм, впрочем, марксистская парадигма не ставилась тогда под сомнение. Тем не менее студент Шелохаев не учитывал, что прохождение курса общественных дисциплин в те времена предполагало усвоение одобренных и общепринятых интерпретаций, а не формирование собственного взгляда, чреватого «нежелательными» выводами. Наказание за инакомыслие не заставило себя ждать. Состоялось превращение из успешного студента в студента неблагонадежного. И, как следствие, преподавание обществоведения тем мальчикам в заброшенной деревне, которые, в силу убогой школьной подготовки, просто были не в состоянии не только усвоить предлагаемый материал, но и попросту понять «птичий» (для них) язык своего учителя. Как непросто было справиться с незаслуженным ударом, отбросившим сразу на несколько шагов назад на пути к намеченной цели. А цель была, как теперь говорят, амбициозная – стать ученым, более того, войти в сообщество столичных исторических сил. Старт, прямо скажем, был весьма низкий. Глухая деревня, полное отсутствие единомышленников. Положение «белой» вороны среди, к общему русскому несчастью, спивавшихся односельчан. Оказаться выше предлагаемых обстоятельств, противостоять повседневности, наверное, не каждому по плечу. Позиция «быть вопреки», думается, облегчалась тем, что интерес к истории не угасал, выбранная тема манила, отчего невозможно было не погружаться в исторический материал. Итогом самостоятельной напряженной работы стало поступление в аспирантуру Института истории АН СССР.
