И ночь без имени, и небо без лица
И белена в саду суха листами
И птица дробным посвистом свинца
Шьёт по кусту в забор очередями.
Вселенная вмещается в яйце
В ней ничего, кроме эм це квадрата.
И тени на замедленном лице
Легли кривой усмешкой Герострата.
Но будет утро, лучше и добрей
С единорогами и херувимским пением
И птица та, по Брэму, соловей
У белены попросит о прощении.
И скинув хлам в мостовый переплёт
С делами, как бутылками, пустыми
Мы вспомним, что нас кто-то где-то ждёт.
Мы поспешим.
Наш кофе не остынет.
