Стихами можно подавиться,
хрусталь коленок разметав,
увидеть и забиться птицей
и в высь, где нечем вам дышать.
На землю…, нет нам не спуститься,
на землю камушком упасть,
в нём изумрудная частица,
в зрачках распахнутая страсть.
Зелёное в надбровье эхом,
рука как белый карандаш,
а грудь наполненная смехом
дрожит идя на абордаж.
Копейкой ритмы нарастают,
какой то бешенный пассаж
и вот уже глазёнки тают,
мы вышли на земной вираж.
По середине небосклона
есть область, где цветут цветы,
калёна яблочная крона
из облака мене скажет: «Ты.»
Теперь убрать все запятые
в фантом смущённого лица,
надеть венки и как святые
по реям в верх, сменить Отца.
Такие сны, как лотерея,
проснёшься, лестница пуста,
и девушка давно созрела,
и спит под боком, как дитя.
