На берегу извилистой реки, с одной стороны заросшей камышом, стояло небольшое село. В нем было всего несколько улиц. Жители села хорошо знали друг друга и жили дружно. В конце лета, в период сбора урожая, дни были особенно напряженными. И только в выходной, вечером, в местном Доме культуры дядя Миша показывал кино, как он говорил, «хлеб для души и тела».
В маленькой избе на краю села после ухода родителей в кино остались дома две девочки-сестрёнки, четырёх и пяти лет. Это была типичная для деревни изба-пятистенка: четыре стены по периметру и одна поперек. Стены из глины, смешанной с соломой, сверху побелены известью, крыша перекрыта рубероидом. Внутри избы было достаточно бедно: в задней комнате стояли стол, две табуретки, возле стола один деревянный стул, на котором находилась электрическая плитка – на ней хозяйка готовила еду. Над столом маленькое окошко было занавешено расшитыми вручную шторками. У входа в избу слева висела вешалка с рабочей одеждой. Передняя комната чуть просторнее задней: в ней было четыре окошка, также занавешенных расшитыми шторками. В центре комнаты стояла большая круглая печка-голландка, с пола до потолка покрашенная чёрным лаком. Справа от входа – трёхместный раскладной диван-книжка, а за ним – двухспальная кровать. И в задней, и в передней комнатах – деревянные крашенные коричневой краской полы. А на полу – вязаные коврики-дорожки.
В передней спокойно играли сестрёнки. Они разложили на полу кукол и их одёжку. Причесывали своих красавиц, обмениваясь нарядами. Старшая, Мила, темноволосая, с двумя маленькими косичками, одетая в ситцевое платьице с зелёными листочками, заботливо показывала младшей Наташе, как нужно ухаживать за куклой-дочкой. Она причёсывала куклу, неумело пыталась её заплести своими маленькими пальчиками и при этом серьёзно, по-взрослому, давала наставления младшей сестрёнке. Весь вид Милы говорил о том, что она точно знает, что делает. Через некоторое время Наташа, девочка с белыми кудрявыми волосами и большими голубыми глазами, подтянув падавшие штанишки, сказала, что хочет кушать. Мила взяла за руку сестрёнку и повела её в заднюю комнату:
– Только не плачь, сейчас я тебе сварю суп.
– Я буду тебе помогать, – сказала Наташа.
Мила включила в розетку плитку, взяла со стола ярко – жёлтую с капельками пластмассовую чашку и поставила её на раскрасневшуюся уже спираль. Затем кружкой из бака, стоявшего на полу у входа, зачерпнула немного воды и налила в чашку.
Наташа забралась на табуретку и нашла на столе сахар:
– Мила, нужно в суп добавить сахар.
– Хорошо, – ответила с важным видом Мила, – с сахаром будет вкуснее.
Пока они перебирали продукты на столе в поисках того, что можно ещё добавить в суп, вода выкипела, и чашка стала плавиться. Появились первые языки пламени. Очень быстро от чашки загорелось полотенце, висящее на спинке стула, а вслед за ним вспыхнули и шторки на окне. Огонь стремительно стал расползаться по столу и стене. Комната вмиг наполнилась гарью и дымом.
– Я боюсь, Мила! – закричала Наташа и заплакала. Она отбежала к двери передней, прижала ручонки, сжатые в кулачки, к груди, затопала ножками, продолжая плакать всё громче и громче.
– Не бойся! Делай то, что я тебе говорю! – крикнула Мила, схватила Наташу за руку и потащила её в переднюю комнату. – Помнишь, как в сказке, Иван-царевич победил Змея-Горыныча? Сейчас и мы с тобой победим! Не плачь, сестрёнка!
Они забежали в переднюю комнату. Наташа продолжала плакать, а Мила быстро закрыла дверь в заднюю.
– Иди скорее, помоги мне! Нужно крепко-крепко держать дверь, и тогда злой огонь нас не достанет!
Наташа утихла.
Две маленькие девочки изо всех сил упирались ручками в дверь. Ножки скользили по полу, они их переставляли и опять с усилием держали дверь. Мила утешала младшую сестру:
– Вот видишь? Мы очень хорошо спрятались от огня. Тебе нечего бояться. Мама с папой вернутся и похвалят нас.
Комната стала наполняться дымом. По бокам двери уже появлялись небольшие огненные ленточки. Наташа одёрнула ручки, отбежала назад и заплакала ещё сильнее.
– Наташа! – кричала Мила, – Я не удержу дверь одна!
Но маленькая девочка стояла в стороне, заливаясь плачем и потирая кулачками глаза. Тогда Мила тоже бросила держать дверь, подбежала к Наташе, схватила её за руку и потащила к дивану.
– Быстрее, быстрее, ложись!
Наташа послушно забралась на диван и легла на подушку. Мила быстро развернула одеяло, аккуратно лежащее в конце дивана, легла рядом с сестрой и натянула одеяло на головы. Спрятавшись от огня, Мила продолжала успокаивать младшую сестрёнку:
– Теперь лежи тихо. Чтобы нас огонь не услышал и не нашёл, —шёпотом говорила Мила.
Наташа доверчиво замолчала и только прижалась от страха к Миле, еще продолжая слегка всхлипывать. Через некоторое время обе девочки заснули. А еще через минут десять-пятнадцать в комнату вбежали испуганные родители. Они уже возвращались из кино, когда заметили дым над своим домом. Вместе с соседями им быстро удалось затушить пожар. Взрослые с ужасом думали о том, что стало с детьми. Когда отец откинул одеяло с дивана, вздох облегчения вырвался у всех: девочки, прижавшись друг к другу, спали крепким сном, чему-то улыбаясь во сне. Их личики были испачканы чёрной гарью. Но, когда они проснулись от прикосновения родительских рук, на всех собравшихся в комнате удивлённо смотрели детские глаза, полные света и невинности.
