– Володь, ну ты обещал рассказать, – улыбаясь, сказала красавица, с черными искрящимися глазами, допивая свой стакан какао.
Володя со своей девушкой Динарой сидели в студенческой столовой, довольно уютном месте, где собирались все учащиеся после занятий.
– Обещал, значит расскажу… – таинственно произнёс парень.
– Родился я в маленькой деревушке, неподалеку от печально-известного Чернобыля, – начал он. – Детство моё проходило, как у большинства детей: улица, друзья, футбол. Ничего особенного. Но лет с одиннадцати все изменилось…
Я стал видеть и слышать события на одну-две секунды раньше, чем они происходили на самом деле. Но я этого не осознавал. Мой отец первым заметил это.
Одним тихим украинским вечером мы с отцом сидели дома, смотрели какую-то программу по телевизору. Мать вернулась из магазина и поставила перед нами полную тарелку с печеньем. Отец взял одно и кинул мне. Получается, что когда он его только бросил, я уже поймал пустоту возле себя… Отец посмотрел на меня в недоумении… Я спросил: «что случилось?» Печенье лежало на ковре, и я думал, что просто не поймал его. Отец повторил эксперимент. На этот раз холодок пробежал по моей спине. Печенье как будто проходило сквозь мою руку и падало на пол.
Родители мои – тихие люди, – не любят шума и известности. Они решили не придавать увиденное огласке. Но мы с ними с той поры знали, что я опережаю время. То есть, не я сам, а мой мозг.
Сначала мне было жутковато это осознавать. Но в то же время – так как я был ещё совсем ребенок, – мне было интересно – я начал экспериментировать и дурачиться. Бывало, в школе, учительница задаст вопрос и, как обычно, отличница Дашка раньше всех кричит правильный ответ. Но я-то видел то, чего ещё не было, а должно было бы случиться через одну-две секунды. Поэтому, услышав от отличницы правильный ответ, я выкрикивал его и … стыдно признаваться, получал пятёрку. Дашка всё время удивлялась, что я кричу ответ именно тогда, когда и она собиралась его вот-вот выкрикнуть. Я улыбался и говорил, что ничего, в следующий раз она меня опередит. Но этого конечно не происходило.
В 2003 году друг моего отца переехал в Алматы, сюда в Казахстан, занялся бизнесом, а осенью того же года позвал и моего отца за собой. Да, кстати, моя мать, она ведь казашка – родом как раз из Алматы. И бабушка ещё здесь жила. У отца на работе дела шли хуже некуда, поэтому мы, недолго думая, собрали вещи и выехали в Казахстан. Поселились у бабушки, в её двухкомнатной квартире. Она была рада нашему приезду, очень ласково нас встретила. Мне тогда было 13 лет, и я пошел в местную школу в 7 класс…
Проблемы начались с 9 класса, когда мне стукнуло 15 лет. Раньше мой мозг опережал время на одну, максимум на две секунды. Так вот я и привык, на светофоре идти не сразу, когда загорится зелёный свет, а спустя пару секунд. Поначалу родители меня, конечно, никуда одного не отпускали, но потом поняли, что я прекрасно адаптировался к своей особенности. В один прекрасный весенний день я сделал хорошую утреннюю зарядку и отправился в школу. На перекрёстке я, как и обычно, подождал две секунды после зелёного и зашагал. Но спустя те же самые две секунды я почувствовал удар и боль. Всё закружилось, и я потерял сознание. Меня сбила машина. К счастью, сильной травмы я не получил – просто ушиб бедро и спину. Зато психологически был подавлен – ужасно было осознавать, что ни с того ни с сего я опередил время на большее количество секунд и жить по прежней отлаженной схеме уже не смогу.
Выписавшись из больницы, я перешарил весь интернет и всё-таки нашёл кое-что. Учреждение, вроде бы, занимающееся моими проблемами. Я сразу же пошёл туда.
Так началось мое знакомство с Канатом Омаровичем, прекрасным человеком, учёным. Несмотря на то что с подобным явлением он столкнулся впервые – в основном его пациентами были дети с повышенным магнетизмом (ты наверно видела, ложки там, вилки к телу прилипают), – ему хватило двух недель, чтобы установить, что время, на которое мой мозг опережает текущее время, напрямую зависит от уровня тестостерона в моей крови. Тогда я и понял почему с утра и после зарядки я так сильно унёсся в будущее. Теперь раз в неделю хожу к нему на обследование. Тренировки он мне пока запретил…»
– Ну вот, Динар, теперь ты всё про меня знаешь и понимаешь, почему я иногда торможу. На самом деле, я жду две секунды, когда произойдет настоящее действие. Иногда ошибаюсь – ведь разница колеблется. И получается, что торможу. Но лучше тормозить, чем пугать всех ответами на недосказанные вопросы.
– Володь, я просто в шоке! Фантастика какая-то! Я теперь за тебя прям боюсь! А вдруг опять что-нибудь случится? – ответила Динара, которую эта история просто ошеломила. Мысль о том, что это всё выдумка, даже не пришла ей в голову – слишком хорошо она знала своего не умеющего врать парня.
– Да не бойся. Я уже практически полностью себя контролирую.
– Практически…
– И помни наш уговор! Никому ни слова! Только Рахе скажи – заново всё пересказывать не хочется.
– Не беспокойся – никому ни слова. Мы только с Рахой повспоминаем курьёзные случаи с тобой, пропустим их через призму вновь открывшихся обстоятельств, – разумничалась Динара.
