Сон этот начинался всегда по-разному, но чаще всего, как и само моё существование – в другом мире.
Во сне я вижу и ощущаю себя не взрослой женщиной, какой была на самом деле в момент моего «попаданства», а ребёнком – вернее, подростком. По ощущения мне лет двенадцать. Я стою у ворот, ведущих в городской сад, обнесённый от тротуара, за которым гудим машинами проезжая часть, высокой металлической, кованной оградой. Вокруг меня яркая, не запылённая листва: такой она бывает только в самом начале лета. А впереди, за воротами, шумная, весёлая, развлекающаяся толпа. Играет музыка, множество цветных воздушных шариков качается под дуновением ветерка, и катаются, кружатся, то поднимаясь вверх, то опускаясь вниз, множество аттракционов. И я, горя желанием прокатиться на всём, едва не дрожа от предвкушения, ступаю за ворота. Меня, как при входе в цирк окутывает запахом сладкой ваты и попкорна.
Я знаю, что большинство людей не чувствует запахов, вкусов и перепадов температуры. Может быть это самообман по пробуждению, но я чётко помню этот настойчивый, бьющий в ноздри запах – запах радости, безмятежности и праздника.
Кружатся вокруг большого столба разноцветные лошадки, пони, единороги. И один крылатый дракон, выкрашенный в чёрный цвет – именно он привлекает меня больше всех. Я уже хочу бежать к нему, чтобы оседлать, но чья-то рука тяжело ложится мне на плечо.
– Девочка, предъяви свой билетик.
Я с грустью и страхом понимаю, что билета у меня нет. Как нет и лица у фигуры под чёрным балдахином.
– Нет билета? – словно прочитав мои мысли ухмыляется существо без лица.
Я не могу видеть его ухмылку, но я слышу её в его глубоком голосе.
– Что ж, в Комнату Страха пускают без него.
– Но я не хочу в Комнату Страха! Я хочу кататься на каруселях…
Но говорить было уже не с кем. Фигура в чёрном капюшоне растворилась, словно ей никогда рядом и не было.
Мой взгляд упал на высокий замок, украшенный сверху гротескной маской химеры и дракона. Оба потешно, скорее весело, чем страшно, скалили бутафорские клыки, а между ними яркие буквы гласили: «Комната Страха».
И я, всё ещё охваченная весёлым настроением, не задумываясь бегу в новым полукруглым дверям-воротам и толкаю дверь от себя. Створки захлопываются за моей спиной. Я оказываюсь в тишине и темноте. Стены словно смыкались над моей головой, я физически ощущала их тяжесть.
Теперь во сне я была просто я; больше не девочка, не ребёнок. Я двигалась вперёд по извилистым коридорам и узким лестницам, надеясь выбраться из этого лабиринта камней, заключённого внутри толстых стен.
– Эй! – закричала я так громко, как только могла. – Эй! Кто-нибудь!
Ответом был только неясный шёпот, неизвестно откуда раздавшийся. Он был всюду. Он был нигде.
Накатила волна тяжёлой паники и я побежала вперёд. Я понимала, что бегу неправильно, мне следовало подниматься по ступеням, а не опускаться, но сверху доносился пугающий неясный шёпот и я, вопреки законам логики, которые во сне зачастую и не работают, спускалась вниз до тех пор, пока внезапно не сорвалась и не полетела в гулкую мглу.
Часть меня, видимо, понимала, что это сон и надеялась проснуться. Но мне так не повезло. Я не проснулась, а плюхнулась на нечто мокрое, скользкое и мягкое. Испуганно охнула, испугавшись, что лежу на куче трупов, но – нет. То были лишь песок и вода.
Наверху вспыхнул свет и, прикрывая глаза рукой от яркого пламени, совсем как наяву, я поглядела вверх и различила три фигуры, три силуэта – Зигмунд в своём парадном царском облачении, рядом с ним его жена, королева Олиера, она держала за руку мальчика лет пяти. Моего сына. Все они спокойно смотрели вниз, себе под ноги – на меня.
– Где я? – завопила я, цепляясь за выступы холодного камня. – Что это за место?
– Это водяные пещеры под королевским замком, мама, – тихо и спокойно роняет мой сын. – Ты о них знаешь.
– Это твоё место, – добавляет Олиера.
– Зачем я здесь? Отец! – кричу я Зигмунду. – Вытащите меня отсюда!
– Я не твой отец, – сурово доносится сверху. – И ты это знаешь. На самом деле ты не Анжелика Ванхелия, не моя дочь. Ты всего лишь жалкая воровка.
– Жалкая воровка, – смакуя каждое слово, повторила его царственная супруга.
– Если и так, я не виновата! Не я это выбирала. Эта твоя дочь, настоящая Анжелика, пытаясь спастись от драконов, провела Ритуал Обмена Душами. Сыночек, дорогой, ты ведь поможешь мне?
– Но ты не моя мать. Не моя настоящая мать.
Говорит мой родной и ненаглядный. Ярость и боль затопляют мне сердце.
– Ты мой сын, даже если король мне не отец, и даже если это тело – всего лишь чужая жалкая оболочка. Ты. Мой. Сын!!!
Королева берёт моего сына за руку, и они поднимаются вверх. Свет дрожит и гаснет где-то там, высоко наверху.
– Нет! – рычу я от ярости и страха. – Нет! Вы не можете бросить меня здесь.
Босые щиколотки обжигала ледяная вода. Позади что-то громко плеснуло.
Насторожив слух, прижимаясь к ледяной поверхности стены, я пыталась хоть что-то рассмотреть в беспроглядном мраке.
Снова всплеск.
Дрожа от ужаса и напряжения, я, храбрясь, прокричала во тьму:
– Кто здесь? Зверь? Человек? Демон?..
Зорко вглядываясь во тьму, я увидела, что ко мне что-то приближается.
