Корчма ломилась от посетителей. Крестьяне, княжеская свита, обычные горожане выстаивали длинные очереди, чтобы получить за несколько сребреных монет тот или иной крепкий напиток. Как и в любой другой очереди, здесь и переругивались, и обсуждали сплетни, что приходили из далеких земель.
— Слышь, Емельян, говорят, в Лихих землях опять появились Проклятые, — сказал мужичок с длинной бородой и в красном кафтане.
— Пустые разговоры! Одна Проклятая сбежала, да дом ей подожгли, теперь псы княжеские её рыщут, — возразил ему высокий длинный мужчина в серебристом кафтане с коротко стриженой бородкой. — Да и сбежала дура-девка с ключом от Урусу.
— Врешь, Емельян! — не успокаивался красно кафтанный.
— Да не вру я! Сам этот ключ проклятый на ней видал, во, — проговорил коротко стриженный. — Пока вели её в яму, ключик так и сверкал. Магия окаянная.
— Может, хватит зря языками чесать? Лихие земли далеко, Проклятые нас не достанут, — вклинилась в их разговор женщина с ребенком лет трех. — Поторапливайтесь! А то корчма скоро закроется, и не хватит на вас крепленого.
Мужчины заторопились, подгоняемые местной вдовой. Хотя меж собой переругиваться не перестали до самых дверей корчмы. Яростных спорщиков угомонила лишь хмельная брага. Вдоволь напившись, они продолжили спорить насчет Проклятых, что вновь объявились.
Латея за их перепалкой следила неохотно. Чтобы узнать хоть какие-нибудь новости о родных краях, приходилось посещать не очень приятные места, как корчма, например. Или те же кабаки.
За год девушка ненамного изменилась – только волосы отросли до плеч. Да и плащ, что покрывал её голову, приобрел землистый оттенок вместо настоящего зеленого цвета. Она вынужденно остановилась в селении, что граничило с Ярильным княжеством. Само селение носило непривычное название – Шушуга. Девушка долго смеялась, когда впервые увидела серую табличку, приколоченную к огромному столбу. Впрочем, её пустили без вопросов.
За год ключ себя никак не проявлял. Абсолютно. И Латея угомонилась. Зажила по-новому. Даже устроилась шить наряды, приданое для девиц, что вскоре выходили замуж. От заказчиков не было отбоя. А об её ловкости судачили по всем близлежащим княжествам.
Девушка прошла мимо корчмы, прикупила лучших тканей для свадебного наряда Любавы, и вернулась на двор. Приютившая её семья изысками не баловала. Да и старшая дочь, Любава, вскоре выходила замуж за статного молодца. Чтобы быть хоть чем-то полезной, Латея упросила остаться у них хотя бы на несколько месяцев. И задержалась на год, пока собирали приданое для Любавы.
В груди что-то защемило. Ключ нагрелся, прилипая к телу. От боли на глазах выступили слезы. Латея часто-часто задышала, чтобы не выдать себя. Ключ ярко засиял серебристым цветом. А её саму подбросило вверх. Из ключа вырвался луч, указывая направление. Девушка проследила за новой дорогой, пока её снизу пытались вилами снять неравнодушные жители.
— Здесь Проклятая! — закричал кто-то внизу. — Здесь Проклятая!
Латея запаниковала. Она размахивала руками, будто застряла в сетях паука, но магия прекратилась также быстро, как и началась. Она плавно опустилась на землю. Народ от корчмы разбежался в разные стороны с криками: «Проклятая в селении. Прячьтесь!».
Девушку качнуло из стороны в сторону. Она кое-как сохранила равновесие. В голове творился полнейший сумбур. Страх вместе с охватившим её ужасом спровоцировали новый всплеск. Ключ настолько ярко загорелся, что ненадолго заслонил собой солнце.
Княжеские стражники, обнажив мечи, ринулись на Латею. Мощной ударной волной их отбросило прочь от неё. Она оглядывалась по сторонам, но помощи ждать неоткуда. Пока стражники не пришли в себя, она бросилась бежать прочь.
За год странствования Латея привыкла бежать. Бежать от расспросов и действий ключа. Бежать от самой себя. Бежать от магии, что принесла лишь одни проблемы.
— Проклятая, стоять! — закричал кто-то из стражников.
Она и не подумала остановиться. Наоборот, прибавила скорости. Она рассекала зазевавшихся прохожих, периодически принося им извинения, расталкивала дородных матрон. Ей кричали вслед ругательства.
— Именем князя Володимира, остановись! — продолжал настаивать стражник.
Латея налетела на нехитрый скарб торговца рыбой, перевернув его товар. Мертвые рыбы рассыпались, и девушка поскользнулась. Распластавшись на рыбе, она уже обреченно ждала, что её опять или посадят в яму, или отправят в тюрьму. Других способов борьбы с магами и колдунами в княжествах пока не нашли.
— Проклятая, арестована, — задыхаясь, выговорил стражник. — Именем князя Володимира!
Цепи сомкнулись на тонких запястьях. Девушка понадеялась, что ключ снова сработает, и ей не придется находиться в княжеских застенках. Не сработал.
Ровные ряды решеток. Прутья, что отгораживают её от солнечного света, тепла и человеческого участия. Цепи впиваются в запястья, оставляя следы на коже. В качестве постели – холодный пол. Вместо разносолов приютившей семьи – похлебка в железной тарелке, брошенная, как собаке кость.
Холод пробирается внутрь, под легкую одежду. Даже плащ не спасает. Латея лежит на полу, уставившись в одну точку. Ей одиноко и страшно.
