Читать онлайн полностью бесплатно Лена Ребе - Прогулки по матрасу

Прогулки по матрасу

Книга «Прогулки по матрасу» начинает вторую триаду текстов из серии «Звезда Давида», описывающую треугольник, смотрящий вверх. Пройдя все три земных Мира, Лена, главная героиня серии, впервые попадает в преддверие Мира небесного и выясняет, что в нём можно жить в своё удовольствие, просто занимаясь любимым делом, а о хлебе насущном Тот заботится, Которому это под силу.

Автор:

Книга издана в 2021 году.

В результате этих прогулок автор сменил пол на мужской, имя на Давид и ринулся делать карьеру.

Части текста, могущие помешать карьерному росту, удалены из открытого доступа и обозначены знаком КАР!

Места, в которых удалено более одной страницы, обозначены КАР!КАР!

Давид Ребе

Часть 1: … с И.Бродским

Краткое вступительное слово.

В качестве разминки перед тяжелой и неблагодарной умственной работой – чтением первой части – читателю следует ознакомиться с повестью Дины Британ, «Промеж печальных глаз или исповедь бывшего брюнета», http://zhurnal.lib.ru/b/britan_d/, иначе многое в тексте так и останется непонятым.

Существ, являющихся одновременно и читателями, и бывшими брюнетами в указанном выше смысле, просят не беспокоиться. Если это всё-таки произойдёт, то им разминаться следует водочкой, пока душа принимает, и ещё два часа после того. За десять минут до окончания второго часа рекомендуется выключить компьютер, не приступая к чтению Записок.

Все эпиграфы и цитаты в тексте первой части выделены курсивом и большей частью взяты из поэмы Иосифа Бродского «Два часа в резервуаре».

Сам текст является свободным переложением темы резервуара для игры на матрасе женским голосом. Исполняется в темпе Allegro Vivace.

Глава 1. Матрасный запев

Их либе ясность. Я. Их либе точность.
Их бин просить не видеть здесь порочность.

Началось всё с матраса. Вернее, с моего решения купить новый матрас. И начать новую жизнь. На новом матрасе. С моей новой любовью. Каковую я встретила в январе, в золотом городе, под голубым небом, как конечно же помнят все мои читатели.

Встретить-то я её, в смысле ЕГО, встретила, но больше ничего не происходило. Умудренные жизнью боксеры, с перебитыми носами, надорванными душами и побаливающими к перемене погоды местами давно сросшихся переломов, мы неторопливо кружили по рингу наших жизней, не приближаясь друг к другу ближе, чем на расстояние вытянутой руки.

Разве что иногда.

В такие моменты становилось совсем плохо – речь пропадала начисто, то у него, то у меня, то у обоих сразу. А ещё я иногда глохла. Помню, мы спускались по узкой лестнице, и он почему-то оказался сзади меня, прямо на следующей ступеньке – обычно-то нас по крайней мере 5-6 ступенек разделяет, это само собой так выходит, никто ничего специального для этого не делает. Ну вот. В тот раз он оказался так близко, что его щека коснулась моих волос. Я чувствовала спиной – или волосами? – что он что-то говорит, но слов разобрать не могла. Переспросила. Опять не поняла. Ощущение близости стало всё, и я стала оно, и больше уже на всем белом свете ничего не было, только это одно оно, которое было и я и он, и он и я, и нас обоих уже не было, и было это в институте, и это круглое совершенное оно шаровой молнией скатилось вниз по лестнице и разбилось на множество мелких искр, как-то нелепо слепившихся в два несовершенных облака в штанах. Облака сели в машину и уехали в Линц. Молча.

Так мы и толклись бестолково на этом ринге, и дни сменялись ночами, и недели – месяцами, уже в июль катилось лето, и жара была, и плыла, плыла…

КАР! КАР!

Нельзя сказать, чтобы за эти полгода уж совсем ничего другого не происходило.

К примеру, я ещё в декабре писала – создала, мол, новую теорию волновой турбулентности. Разъяснила, мол, Колмогорова с Арнольдом и Мозером. Ха. Создать теорию – дело нехитрое. Вот ознакомить с нею мировое научное сообщество – это дело другое. Так что пару месяцев заняла переписка с рецензентами числом три, первоначальное мнение которых было одинаковым – очень интересно, но ни фига не понятно. Зато этот самый непонятный «фиг» был у каждого рецензента свой собственный. Так что некоторые куски текста пришлось раз по десять переписывать, не меньше – а текста-то всего 4 страницы. В апреле статью опубликовали.

История с Псушкой и Перлом перешла из состояния «острое респираторное заболевание» в состояние «хронический бронхит», и контракт мой продлевался теперь с помощью кувалды и какой-то матери каждый раз только на полгода, по окончании которых наступала очередная торговля насчет того, кого именно включать соавтором в мои статьи и какие именно безмозглые псевдо-математические измышления Псушки я не должна комментировать официально.

Выбрав промежуток поспокойнее между ответами рецензентам, любовным томлением и торговлей с Перлом, в середине февраля я позвонила Цаку, чтобы уговорить его заняться одной задачкой по плазме в токамаке. Устойчивые состояния посчитать.

Если её решить, то Нобелевская премия обеспечена. Можете мне поверить. Только слово «решить» нужно правильно понимать. Решить математически я могу прямо сейчас. Нет проблем. Решение – прямое следствие моей новой теории. Но математикам нобелевка не положена – болтают, будто бы то ли жена, то ли подружка Нобеля изменяла ему с одним математиком (он у меня в тексте потом промелькнет). Вот Нобель и отомстил всем математикам разом, не включивши их в список. Честно говоря, я в эту историю не верю – и вообще, как выразилась одна моя знакомая студенческих лет, кому нужны математики, когда на свете есть физики?!

Так или иначе, но Тор мне ещё в 1998 году сказал, что мне нобелевка положена. Конечно, бывают премии за мир там или по литературе, но мне показалось, он имел в виду физику. Превратить же мое математическое решение в физические метры и килограммы – для этого по-настоящему хороший физик нужен, таких, положим несколько десятков в мире найдётся. А вот умеющих найти сотню-другую миллионов долларов, чтобы поставить эксперименты и продемонстрировать все величие, и простоту, и справедливость моей теории – такие физики уже товар штучный. И Цак – один из них.



Другие книги автора Лена Ребе
Ваши рекомендации