«Что может быть хуже усталой, невыспавшейся женщины? Только безнадежный климакс!» – подумала про себя Анна Петровна, глядя на свое отражение в зеркале ванной комнаты и с досадой трогая набухшие под глазами мешки. Неужели это ухоженное, но обесцвеченное временем лицо кто-то когда-то любил? И сходил с ума от одного ее взгляда? Нет, она никогда не была красоткой, вся ее красота была внутри, но именно эта внутренняя целостность умела внушать мужчинам любовь.
Анна продолжала разглядывать себя и все отчетливее обнаруживала на лице едва уловимые признаки необратимости времени. Первые морщинки появились, как царапины на замороженном стекле. Каждое утро, пока Анна Петровна умывалась и тщательно чистила автоматической щеткой зубы, со стороны отражения на нее смотрело странное существо с тусклыми глазами задыхающейся рыбы. «Неужели это может кому-нибудь нравиться, – с грустью думала Анна, – какие же мужчины все-таки наивные»! Женщины всю жизнь занимаются живописью, рисуя сами себя. Они рисуют то, чем бы хотели бы быть, и делают из себя приманку. А на самом деле – «когда б вы знали, из какого сора растут цветы!»
Нет, нет, она сейчас примет душ, выпьет стакан свежевыжатого морковного сока вместе с яблоком, прыгнет в новенький автомобиль и помчится в фитнес-клуб на йогу. Затем проплывет три или четыре километра в бассейне, перед тем как массажист старательно разомнет все ее мышцы и косточки. И, наконец, заряженная энергией, приведет себя в порядок, накрасит глаза, щеки, губы, наденет брючный костюм из Harrods и отправится к себе в офис.
Пока Анна Петровна с черепашьей скоростью будет передвигаться в спортивном «Мерседесе» в толчее московских пробок и отвечать на многочисленные телефонные звонки, она будет гнать от себя мысли, зачем она все это каждый день делает. Зачем она тратит столько энергии и нервов, чтобы добираться до работы, и еще больше тратит потом, чтобы вернуться домой? Ведь она уже имеет достаточно денег, чтобы позволить себе вообще никогда не работать. Зачем она зарабатывает так много денег? Чтобы тратить их на две машины, квартиру с домработницей, безумно дорогую косметику, брендированные шмотки, всякие модные понты и иметь иллюзию, будто убежит от надвигающейся старости? Зачем ей продлевать молодость тела, если все равно никто не может оценить все его прелести? Некоторые ученые задавались раньше вопросом: есть ли жизнь на Марсе? А вот ей интересно было бы спросить ученых: есть ли жизнь без секса? Наверное, есть. Но разве это жизнь?
Она уже дважды была замужем и нельзя сказать, что неудачно. Все ее мужья были достаточно состоятельными и влиятельными людьми. От второго брака у нее осталась красавица дочь, которая эгоистическими наклонностями была очень похожа на папашу. Дочь жила уже вполне самостоятельной жизнью, ей недавно исполнилось 18 лет и отец, неожиданно расщедрившись, сделал ей царский подарок – шикарную квартиру в центре Москвы с мебелью и всей обстановкой. Вероятно, именно таким своеобразным садистским способом он хотел досадить Анне.
Анна в свои сорок с небольшим жила одна. И поскольку не выносила одиночества, глушила тоску по счастливой семейной жизни бурной профессиональной деятельностью. Только работа позволяла ей забыть о том, что много лет назад у нее был бурный роман с одним редким мерзавцем, который каждый раз прежде чем ею овладеть, сыпал себе на член щепотку кокаина. Это с ним она тогда похудела почти на пятнадцать килограммов и в свои сорок три – выглядела не старше двадцатидвухлетней дурочки. Это он взорвал ее мозг, воспалил до предела чувственность, заставив испытать то, чего раньше она никогда ни с кем не испытывала, и он же изнасиловал ее израненную душу. Это о нем она придумала афоризм: «Русские бабы такие дуры, что хранят верность даже своим женатым любовникам». Это он приходил к ней почти каждую ночь во сне, а на утро она ничего не помнила, и от этого голова трещала, как испорченная швейная машинка. И ей казалось, если б она могла вспомнить все, что с ней происходило ночью, то избавилась бы от ноющей головной боли, будто вместо мозгов у нее был гной.
А вчера к ней на прием пробился некий молодой компьютерный гений, который предложил инвестировать деньги в его уникальную разработку, суть которой сводилась к возможности считывать мельчайшие импульсы деятельности головного мозга во время сна и с помощью специальной компьютерной программы расшифровывать. Таким образом, открывалась перспектива узнать, что же происходит с мозгом, когда мы спим и находимся практически в бессознательном состоянии.
Юный гений в заношенных кедах сидел напротив, небрежно задрав ногу на ногу, и рассказывал о том, что она, казалось, и без него прекрасно знала.
– Мы спим почти треть жизни. Почему мы почти не помним снов? Почему вместо них пустота, черные дыры сознания? Безвозвратно потерянное время?
– И почему? – перебила Анна Петровна.
– Потому что это обывательское заблуждение, будто мозг спит и в этот момент ничего не происходит.
– А на самом деле?
– А на самом деле во время сна идет очень бурная работа мозга и мы с помощью опытов в этом убедились. Но проблема не в этом, а в том, чтобы суметь адекватно расшифровать и визуализировать исходящие сигналы. Во сне мы действуем спонтанно, мы абсолютно искренни и естественны. В снах мы слышим звуки, испытываем наслаждение, боль, страх, радость. Мы реально плачем и реально иногда испытываем самые невероятные ощущения. Как их записать, а потом адекватно воспроизвести? В снах проявляется наша суть, потому что действует подсознание, не обремененное фальшивым налетом мнимых приличий и влиянием чужого мнения. Если вы чего-то действительно хотите или боитесь во сне, вы не можете это контролировать. И поэтому у юношей случаются неконтролируемые поллюции, а другие люди, например, убегают от страха, когда им снятся ужасы. Только во сне мы освобождаемся от комплексов и действуем в соответствии с подсознанием, но как только начинает действовать контроль, то есть включается сознание – мы просыпаемся. Иногда наши сны бывают настолько реальными, что мы путаем их с действительностью. Проснувшись, не можем даже понять: все, что мы видели – было на самом деле или только приснилось?
