Величественная статуя Анубиса, перед которой я сейчас стояла, наполняла ужасом и восхищением. Мускулистое тело, покрытое чёрной краской, казалось, сверкало в искусственном освещении музея, а голова шакала смотрела с ехидством и превосходством. Под взглядом зелёных глаз мне стало как-то неуютно. Я попыталась убедить себя, что такое поведение глупо, ведь древний бог — всего лишь статуя, привезённая из Каирского музея. Возникало чувство того, что мы своим присутствием нарушаем его покой.
— Эра, ты идёшь? — позвала меня подруга. — Нам лучше бы занять места в амфитеатре, если ты хочешь послушать лекцию про культуру Древнего Египта. Ты же хотела, да?
С трудом отвела взгляд от статуи Анубиса и повернулась к Лилии:
— Конечно. Ты же знаешь, что история Древнего Египта — моя страсть. Просто засмотрелась, ведь перед нами сам бог загробной жизни, — не добавила, что из сотни студентов, приехавших на экскурсию в музей, я была чуть ли не единственной, кого радовало посещение египетской экспозиции. Я питала особое пристрастие к Древнему Египту, как и мои родители, помешанные на стране фараонов и древних богов. Выставка хоть и была небольшая, но экспонаты, представленные на обозрение посетителям, относились к редким, и увидеть их можно было только в Каирском музее. Громадный зал музея освещался лампами. Они подсвечивали каждый экспонат, а некоторые из них находились в стеклянных витринах, чтобы ушлые студенты не трогали наследие древних.
— Ещё бы! Только у тебя дома целая коллекция книг о пирамидах, богах и всяких других египетских штучках, — подмигнула подруга, понимающе улыбнувшись. Она подошла ко мне и, посмотрев на посох Анубиса, присвистнула: — Готова поспорить, что это не простой посох, а секретное древнее оружие!
— Посох уас рассматривался как символ помощи усопшему в загробном мире и потому часто изображался в росписи гробницы. А анх, — я кивком головы указала на крест в другой руке Анубиса, увенчанный сверху кольцом. — Узел жизни и олицетворение бессмертия души.
— Угу, как же. Анубис же, кажется, был не только богом загробного мира, но и проводником усопших, и ответственным за погребальные услуги, — зевая ответила Лилия, не разделяя моего воодушевления египетской историей, и потянула меня за руку: — Пойдём, наша группа уже в амфитеатре. Я честно обещаю не спать, но если услышишь мой храп — толкни, не хочу схлопотать неуд.
— Конечно! Перепишешь у меня потом, — поспешно ответила, но так и не сдвинулась с места. Я, словно прикованная, не сводила глаз с посоха Анубиса. Рука сама потянулась к сверкающим изумрудами глазам головы животного бога Сета. В конце концов, не так часто в нашем музее привозят такие ценные экспонаты. Простоял он сотни лет, так что, думаю, он не рассыплется от одного моего прикосновения. Мне нестерпимо захотелось пощупать полированную поверхность египетской истории, почувствовать причастность к богам.
Прикосновение к древнему металлу обожгло холодом, и я закричала от боли, пошатнувшись назад, неловко наступив кому-то на ногу.
— Осторожно, Эра! — отчаянно вскричала подруга, всё ещё удерживая меня за руку и тяня на себя.
На миг мне показалось, что на морде статуи Анубиса появилась ехидная улыбка, а изумрудные глаза на посохе вспыхнули яркими светом, отчего мне пришлось прикрыть свободной рукой лицо. Одновременно со вспышкой почувствовала нестерпимый холод во всём теле и погрузилась в светящуюся темноту, словно оказалась в нигде, без звуков и картинок. Только свет и тьма.
— Эш-Эрата, давай двигай своими сандалиями, мы опоздаем на День выбора! — Сильный рывок руки заставил меня очнуться и отвести руку от глаз.
Яркий солнечный свет ослеплял, отчего слёзы покатились по щекам. Утерев их рукавом, замерла на месте, рассматривая огромные колонны входа в храм, расположенного передо мной.
— Не хочу опаздывать, Эш-Эрата. Ты же знаешь, я хочу служить Бастет. Ты не подумала, что если я опоздаю на церемонию выбора, то не смогу получить должность? Тсс, Эрата! И не говори мне: “Тумэйни, они уже выбрали, кого собираются взять, потому что прочитали наши учебные отчёты…”
Симпатичная черноволосая девушка со стрижкой каре внимательно смотрела на меня, ожидая ответа. Я же приоткрыла рот от удивления, не понимая, что произошло и куда подевалась Лилия. Неужели, когда я упала в обморок, меня перенесли в амфитеатр и теперь нам проводят очень реалистический экскурс в историю Древнего Египта. В любом случае, решила подыграть, последовав за девушкой под свод храма, на ходу удивляясь, удивляясь сотрудникам музея, которые постарались придать реалистичности нашей лекции. Скорее всего, тут использовали прожекторы. Но вот только было очень жарко, словно мы находились в центре пустыни, а на моей коже вмиг проступил пот. Хм, кстати, а почему меня переодели в белый, льняной сарафан до пят, с оголёнными плечами и сандалиями, как у послушницы богов, совсем непонятно.
— Я…, — начала, не зная, что и сказать, но этого и не потребовалась, потому что сопровождающая меня девушка затараторила:
— Да, но не в том случае, если мы собираемся получить Благословение! Только дюжина избранных получают Благословение каждый год, ты же знаешь. А у Бастет вообще единицы. А у Анубиса за последние пятьдесят лет только один! Поэтому, если мы не получим благословение у Бастет, конечно, это не конец жизни. Просто мы не сразу станем жрицами. Нам придётся долго и тяжело работать. Но ведь ни один из нынешних жрецов не начинал как благословенный, они поднимались по служебной лестнице, как и другие до них, и сейчас они стали одними из самых важных людей в Египетской империи.
