Я вытер пот полотенцем и дал знак моему помощнику Володе, чтобы тот повременил пока со следующей овцой. Хотелось немного передохнуть, подышать свежим воздухом и выпить воды.
Стрижка подходила к концу, мы управились не за неделю, как планировалось изначально, а за десять дней. Относительно приемлемый результат, особенно учитывая, что поначалу нам пришлось столкнуться с некоторыми трудностями.
В первую очередь они были связаны с тем моим решением стричь молодняк. В результате у нас не хватало опытных стригалей и пришлось привлечь, можно сказать, что случайных людей, которые к овцам отношения не имели и никогда ничем подобным не занимались.
Новеньких набрали семь человек. Они хоть и заранее были проинструктированы и прошли какое-никакое обучение, но далеко не сразу начали работать должным образом.
Всё-таки, одно дело, когда тебе вдумчиво объясняют, показывают что и как делать, а потом ты под присмотром более опытных товарищей и в спокойной обстановке стрижёшь одну-две овцы и всё.
И совсем другое, когда тебе надо работать по двенадцать часов, и эти самые овцы идут сплошным потоком. Тут и более опытные колхозники устают и совершают ошибки, чего уж говорить о новичках.
В итоге трое из новеньких работали очень медленно, чтобы не дай Бог не поранить овец, ещё трое, наоборот, решили что фиг с ними и нещадно травмировали животных.
Ну а последний, седьмой новичок – Митя Ягодецкий. Этот кадр заслуживал отдельного рассказа.
На протяжении всего времени мне казалось, что он лучше других справлялся со своей работой. Мужик он ответственный: никогда не жаловался и выполнял стрижку необычайно быстро, в отличии от других. Стоит отметить его высокий рост и атлетическое телосложение, которым он гордился как главным достижением всей своей жизни. Так или иначе, благодаря силе он легко справлялся с овцами. Заприметив его потенциал, я сфокусировался на других новичках, которые выполняли свою работу кое-как, оставив Ягодецкого без присмотра и как оказалось зря…
Пока он напевал весёлые мелодии, к нам ворвалась озлобленная женщина.
– Где эта скотина! – выкрикнула она, осматривая всех, кто занимается стрижкой овец.
– Следите за выражениями, – обратился я к ней, – Что произошло?
Женщина раздражённо покачала головой и указала на одну из подстриженных овец.
– Так, а что именно вызвало у вас недовольство?
– Прошу прощения, товарищ председатель, но не делайте из меня дурочку. На ней моё имя написано!
Я взглянул на овцу, затем на женщину.
Что она имеет в виду? Совсем из ума выжила?
– Простите, но… как такое возможно? Покажите мне, что вы имеете в виду, – удивлённо ответил я, всё ещё не понимая что случилось. Она кивнула и направилась к овце, затем указала на левый бок животного.
– Вот! Посмотрите! – указала пальцем на одну из овец, – Изаида написано, прямо на ней! А я, между прочим, единственная, кто носит это имя в колхозе! Кто в честь меня овцу назвал?
Я взглянул на животное и глазам своим не поверил. Практически идеально выбритые буквы действительно сложились в женское имя. Женщина не выжила из ума, а кто-то действительно забавы ради намеренно оставил шерсть немного длиннее, так что шкура животного фактически превратилась в табличку с именем.
Я осмотрел и других овец, после чего обнаружил ещё несколько женских имен…
– Вы правы, обещаю вам разобраться в безобразии! Сейчас же займусь этим, – успокоил недовольную женщину я.
– А моё имя? Оно останется?
– Не переживайте, мы всё уберём.
– Спасибо, но я хочу лично найти виновника! Кто осмелился на такой поступок? – она вновь захотела ворваться в кошару, но я её остановил.
– Вы не доверяете собственному председателю? – одним вопросом я поставил женщину в неловкое положение, ответить отрицательно она не осмелилась, ведь все свои обещания я всегда старался выполнять.
– Извините, – обратилась она ко мне, – Я увидела это и… очень разозлилась.
Скандалы мне во время работы не нужны, поэтому, как только она согласилась уйти, я тут же направился к своим работникам, дабы найти виновника.
Большинство новичков сразу же отсеялись, ведь овцы с именами были идеально ровно выбриты, а те неумёхи делали всё криво, оставляя небольшие порезы. Я остановил работу, осматривая овец, которыми каждый из потенциальных виновников занимался, но ничего подозрительного не обнаружил. Осталось несколько человек, одним из которых Ягодецкий и являлся. Как только я подошёл к его столу, мужик заметно напрягся.
– Вот, товарищ председатель! Хорошо же получается, да? – демонстрировал правый бок животного он.
– И правда неплохо, молодец. Левый бок тоже покажи.
– А левый я ещё не выбрил, у меня своя метода, – неуверенным голосом соврал Митя.
Что-то здесь не так. Его мимика и голос выдавали себя.
– Показывай, – твёрдо потребовал я, не оставляя ему и шанса на отступление.
Он медленно повернул овцу, и я увидел несколько букв почти завершённого женского имени.
– Ты что творишь! – дав сочный подзатыльник Ягодецкому повысил голос я.
– Извините, председатель! – схватился за голову мужчина.
– Зачем ты это делаешь! А ну, объяснись, придурок!
– Да надо же как-то мотивировать себя, понимаете? Вот я и решил имена выбривать, чтобы работа всласть шла.
